Тьерри Мейсан Выборы в Европейский парламент: дорогостоящий маскарад

Выборы в Европейский парламент пройдут с 6 по 9 июня, в зависимости от государства-члена. Парламентарии будут обладать весьма ограниченными полномочиями: они будут голосовать за законы, разработанные Комиссией. С момента своего создания Комиссия была не более чем приводным ремнём НАТО в европейских институтах. Она опирается одновременно на Совет глав государств и правительств и на европейских бизнесменов (BusinessEurope). Парламентарии также имеют право принимать резолюции простым большинством голосов, при этом никто их не читает и не предпринимает никаких действий. Поскольку нынешнее большинство является атлантистским, все их решения повторяют пустую болтовню натовской пропаганды.



Традиционно эти выборы используются для выпуска пара в государствах-членах. Поэтому руководители компаний боятся их и поощряют распространение альтернативных списков на территории своих конкурентов. Во Франции, где законодательство о финансировании избирательных кампаний очень ограничено, деньги, которые США и Елисейский дворец вливают в эти кампании, поступают в основном из иностранных (как правило, африканских) государств и от кандидатов, владеющих печатным станком. Это приводит к тому, что число списков поражает: их уже 21 во Франции и 35 в Германии!
Хотя выборы всегда проходят по спискам, в каждом государстве существует своя система голосования. В большинстве случаев это блокированные списки, как в Германии и Франции. В ряде других - списки трансферабельные: на каждую должность избирается по одному человеку (что снижает роль партий, сохраняя пропорциональность), как в Ирландии и на Мальте. В других случаях избиратели могут менять порядок списка, за который они голосуют, как в Швеции и Бельгии. Или, как в Люксембурге, они могут выбрать кандидатов из разных списков. У каждой из этих систем голосования есть свои преимущества и недостатки, но каждая из них позволяет оценивать совершенно разные вещи.



Согласно договорам, должны быть созданы европейские партии, но на сегодняшний день их нет, что свидетельствует об отсутствии европейского народа.
Поэтому национальным партиям предлагается объединиться в европейские партийные союзы, которые смогут выдвинуть своего кандидата на пост председателя Европейской комиссии. Отныне Европейский совет глав государств и правительств будет выбирать кандидата из их числа. Этот метод непрямых выборов был введен в 2014 году. На практике самая большая коалиция была определена заранее. Таким образом, Жан-Клод Юнкер, а затем Урсула фон дер Ляйен были назначены до того, как их коалиция получила относительное большинство голосов.
Если бы Марио Драги удалось завоевать пост главы Комиссии, ведущей коалиции пришлось бы в последний момент изменить свое решение. Она снова выдвинула бы Урсулу фон дер Ляйен, но, ознакомившись с докладом Драги о конкурентоспособности европейского бизнеса, выбрала бы его. Такая ситуация позволила бы резко менять темы для обсуждения: во время выборов мы говорим об успехах администрации фон дер Ляйен, а потом вдруг о федерализации Европейского союза в ущерб странам-членам.



Но избиратели в подобных вопросах мало что понимают. Они могут думать, что сила в единении, но не понимают, чем обернется для них исчезновение государств-членов. Союз и так не является демократической организацией, а единое государство-Европа будет ещё менее демократичным.
Даже если Марио Драги не сможет баллотироваться, главный, но скрытый вопрос звучит так: «Должны ли народы Европейского союза образовать единое государство или нет, хотя до сих пор они не образуют единый народ»? Другими словами, согласятся ли они с решениями, навязанными им большинством «регионов» (мы больше не должны говорить о государствах-членах), к которым они не принадлежат?
Этот вопрос был прямо поставлен канцлером Германии Адольфом Гитлером в 1939 году. Он хотел создать Великую Германию, состоящую из германоязычных народов, в центре созвездия небольших европейских государств, каждое из которых было бы образовано вокруг определенной этнической группы. После падения Рейха в 1946 году британский премьер-министр Уинстон Черчилль хотел создать Соединенные Штаты Европы, но его страна не должна была быть их частью [1]. Идея заключалась в том, чтобы «империя, над которой никогда не заходит солнце», могла иметь дело с единственным партнером, который не мог бы с ней конкурировать. Этот проект также не был реализован, на этот раз в пользу «общего рынка». Именно к нему мы сейчас и обратимся.
В экономическом плане Союз движется в сторону специализации труда: например, Германия будет специализироваться на автомобилях, Франция - на предметах роскоши, а Польша - на сельскохозяйственной продукции. Но что подумают немецкие и французские фермеры, которые будут принесены в жертву, или польские производители автомобилей, которые также будут принесены в жертву?
Во внешней и оборонной политике ЕС придерживается атлантистской линии. Другими словами, он отстаивает те же позиции, что и Вашингтон, и Лондон. Но эта линия будет распространяться на всех, включая венгров, которые отказываются стать антироссийскими, или испанцев, которые отказываются поддерживать израильских нацистов. Согласно договорам, НАТО отвечает за оборону Союза. Президент США Дональд Трамп потребовал, чтобы эта оборона н была для США обузой, и чтобы европейцы увеличили свои военные бюджеты до 2% от ВВП. На сегодняшний день это сделали только 8 из 27 государств. Если бы ЕС стал единым государством, желание Вашингтона стало бы обязательным для всех. Для некоторых стран, таких как Италия, Испания и Люксембург, это будет означать резкое сокращение социальных программ. Маловероятно, что население этих стран оценит это.
Кроме того, есть особый случай Франции, которая является членом Совета Безопасности ООН и обладает ядерным оружием. Ей придется поставить эти активы на службу единому государству, рискуя тем, что большинство членов Европейского совета будет использовать это вопреки интересам Франции. И наконец, те, кого это касается, в данном случае французы, вряд ли согласятся с этим.
Кстати, государство Европа (которое не имеет ничего общего с гораздо более крупным европейским континентом) станет, таким образом, империей, несмотря на то, что часть его территории (Северный Кипр) с 1974 года оккупирована Турцией, и её это вполне устраивает.
Ни одна из этих проблем не является новой. Именно из-за них некоторые политики, в том числе генерал Шарль де Голь, приняли «общий рынок» и отвергли «федеральную Европу». Сегодня ими обеспокоены европейские лидеры-атлантисты, но не их народы. Поэтому они сделают всё возможное, чтобы скрыть их во время нынешних выборов. Это главный вопрос, и именно он вызывает у людей тревогу.
К политическим проблемам добавляются организационные. Индустриальная эпоха уступает место эпохе информационных технологий и искусственного интеллекта. Вертикальные структуры начала двадцатого века, будь то в экономике или политике, уступают место горизонтальным сетевым структурам. Поэтому вертикальная модель европейского государства устарела ещё до того, как увидела свет. Более того, все, кто с ней знаком, уже убедились в пустоте этой огромной административной машины, которая в конечном итоге лишь замедляет рост, который она должна была стимулировать. Сейчас Союз сильно отстает от Китая, России и США. Федеральный проект не только не позволит ему восстановиться, но и отбросит его назад по сравнению с развивающимися странами.
Можно подумать, что сторонники единого европейского государства заинтересованы в привлечении широкого круга участников, чтобы придать легитимность своему проекту. Но это не так, поскольку в ходе этой кампании федеральный проект не упоминается ни разу, а его обсуждение с Марио Драги переносится с одного дня на другой. То есть они делают всё возможное, чтобы подчеркнуть, что институт проводит выборы (этого достаточно, чтобы сделать их демократическими), и чтобы в них участвовало как можно больше людей. Но явка по всему ЕС может не достичь и половины от общего числа избирателей.

По мере того как Европейский союз готовится превратиться в единое государство, его политическая эволюция приобретает авторитарный характер.



Выборы евродепутатов обещают быть запутанными. На европейском уровне до сих пор нет политических партий, несмотря на то, что о них говорят уже пятьдесят лет и они закреплены в договорах, а есть только европейские коалиции национальных партий, что совсем не одно и то же. Каждая из этих коалиций представляет Spitzenkandidat, буквально «главу списка», который, однако, не является кандидатом в парламент и не фигурирует ни в одном из их национальных списков. Пять из них будут обсуждать на Евровидении свои планы по руководству Европейской комиссией. Это:
 Вальтер Байер, Европейские левые;
 Сандро Гози, «Обновить Европу»;
 Урсула фон дер Ляйен, Европейская народная партия;
 Терри Райнтке, Европейские зеленые;
 Николас Шмит, Партия европейских социалистов.
Группа «Идентичность и демократия» не приглашена на это шоу. Это связано с тем, что пять предыдущих групп имеют особое представление о демократии. Они считают, что «Идентичность и демократия» не играет в ту же игру, что и они, и поэтому отказываются вести с ней дискуссии.
А пройдут эти дискуссии не в студии, а в Зале заседаний Национального собрания – месте весьма внушительном. Председатель парламента Роберта Метсола воспользовалась тем, что депутаты в это время участвуют в предвыборной кампании, и она предоставит продюсерам эту площадку не поставив парламентариев в известность. Многим из них было бы что сказать.



Дискуссии будут проходить на английском языке. Это ещё одна из тонкостей ЕС: каждое государство-член имеет право требовать, чтобы все официальные документы переводились на язык по его выбору. Таким образом, в Союзе 23 официальных языка для 27 государств-членов, то есть возможны 552 языковые комбинации. Однако ни одно государство-член не требовало, чтобы английский был одним из языков Союза. Например, Мальта, которая сделала английский одним из двух своих официальных языков, предпочла, чтобы в Брюсселе использовался мальтийский. Тем не менее, английский де-факто стал 24-м языком Союза и единственным общим для всех. Очевидно, это никак не связано с тем, что ЕС - это не европейский, а англосаксонский проект.
Впрочем, эта странная дискуссия не имеет особого значения, поскольку всем известно, что председатель Комиссии, скорее всего, будет выбран не из этой среды: им, скорее всего, станет банкир Марио Драги [1]. Это вполне возможно, ведь в 2019 году Урсула фон дер Ляйен не принимала участия в дебатах и тем не менее стала председателем Комиссии.
Конечно, Марио Драги далеко не молод - ему76 лет, но он бывший управляющий Европейского центрального банка. На своем посту он сделал все возможное, чтобы евро окончательно окреп. Он сделал «всё, что нужно», и сумел спасти его от кризиса суверенного долга 2010-х годов. Он не решил ни одной проблемы, а лишь усугубил пропасть, разделяющую экономики государств-членов. С точки зрения государств-членов, он недееспособен, но не с точки зрения инвестиционных банкиров - касты, к которой он всегда принадлежал (он был вторым лицом в Goldman Sachs в Европе).



Подтверждение коррупции Урсулы фон дер Ляйен, полученное в ходе бельгийского (Брюссель), немецкого (Менхенгладбах) и европейского расследований, не оставляет места для сомнений [2]. Институтам необходимо срочно избавиться от неё. Аналогичным образом были незаметно лишены полномочий парламентарии, пойманные с поличным, в их числе заместитель председателя Ева Кайли. Нужно создать видимость, что администрация ЕС честна и служит «гражданам» (sic). Именно видимость, потому что на самом деле нет ни европейского народа, ни европейских граждан, о чем свидетельствует отсутствие европейских партий.

Выборы в ЕС уже свершились

Союз, представляющий собой политическую структуру, выходящую далеко за рамки первоначального «общего рынка», сталкивается с рядом внешних вызовов:
Он подписал ряд соглашений о свободной торговле с государствами или блоками, которые не соблюдают его внутренние правила. Торговый баланс, который осуществлялся с помощью сложной системы субсидий, больше не гарантируется из-за отсутствия сопоставимой финансовой системы в глобальном масштабе [3].
Вместо того чтобы осуществлять торговлю с третьей стороной на основе внутренних правил Союза, он осуществляет её в привязке к Правам человека. При этом два торговых партнера ЕС создают очень серьезные проблемы, а ЕС никак на них не реагирует.
 Израиль уже 76 лет не выполняет ни одной из резолюций ООН его касающихся. Более того, он только что начал этническую чистку Палестины, уничтожив около 50 000 мирных жителей и ранив около 100 000 других.
 Украина, чья конституция является откровенно расистской, совершила два государственных переворота (2004 и 2014 гг.). После этого в стране был избран президент, но срок его полномочий заканчивается сегодня, 21 мая 2024 года. Выборы так и не были назначены, а одиннадцать оппозиционных политических партий были запрещены.
За последние несколько недель Евросоюз ни на йоту не сдвинулся с места в отношении соглашений о свободной торговле, которые он подписал в нарушение своих внутренних правил. По его мнению, нам остается только ждать, когда проблема исчезнет: через несколько лет аграрные сектора, которых это коснётся, просто разорятся.
С другой стороны, ЕС объявил о своей поддержке решения проблемы Палестины, но при этом продолжает оказывать помощь недемократическому режиму Владимира Зеленского.
 Что касается первого пункта, то ЕС, похоже, не терпится признать Палестину полноправным членом Организации Объединенных Наций. Он указывает, что не поддерживает план специального посланника ООН графа Фольке Бернадотта (убитого в 1949 году), а ссылается на план Колониальной комиссии под председательством Уильяма Пиля: должно быть два отдельных государства и никак не двунациональное государство, где евреи и арабы пользовались бы равными правами.
 Что касается Украины, то ЕС продолжает игнорировать Минские соглашения, одобренные резолюцией Совета Безопасности ООН 2202, и вытекающую из них обязанность защищать. Поэтому он не только не приветствовал прекращение Россией массовых убийств русскоязычных жителей Донбасса, но и продолжает обвинять её во вторжении на территорию своего соседа.
В вопросах обороны и внешней политики позиция ЕС полностью совпадает с позицией G7, в которой он участвует. Нет ни одного случая, когда бы она отличалась от позиции G7, или даже когда она просто выражала бы какие-то нюансы. Поэтому ЕС создает индустрию производства оружия и требует от каждой страны, чтобы она бесперебойно поставляла его киевскому правительству. До 2022 года (до объявления о проведении российской армией спецоперации на Украине) ЕС не занимался вопросами обороны. Фактически, европейские договоры предусматривают, что это не входит в его обязанности. Оборона территории Союза обеспечивается не государствами-членами, а НАТО, независимо от того, являются они его членами или нет.
Вместе с тем Атлантический альянс регулярно определяет стандарты оперативной совместимости между своими членами, которые он передает в Европейскую комиссию, где они принимаются парламентом. Затем они включаются в национальное законодательство каждой из 27 стран-членов. Эти стандарты касаются самых разных аспектов - от состава шоколада (в рационе солдат Альянса есть плитка шоколада) до ширины основных дорог (чтобы по ним могли проехать американские танки).
Комиссии не составило труда заняться вопросами оружия. Она уже делала это в отношении лекарственных препаратов во время эпидемии Ковида. Следует отметить, что универсализация этих препаратов не доказала своей полезности в борьбе с Ковидом-19. Но проблема не в этом. Это была не разрушительная эпидемия, а предлог для мобилизации, в ходе которой каждая страна показала, чего она может достичь. Со своей стороны Комиссия доказала, что может взяться за проблему, которая не входит в её компетенцию, и что она даже может заключать гигантские контракты от имени своих членов, не раскрывая перед ними секретов своих переговоров.
В случае превращения ЕС в единое государство Комиссия должна продемонстрировать ту же и даже большую сноровку, поскольку её действиям больше не будут мешать 27 государств-членов. Они исчезнут. После завершения слияния банкир Марио Драги сможет обеспечить «масштабную экономию». Например, не нужно будет тратить деньги на посольства для каждого государства-члена, поскольку для единого государства будет достаточно единой сети. При этом достижения одних будут поставлены на службу всем. Например, место постоянного члена Франции в Совете Безопасности ООН перейдет к Союзу. Или французское ядерное оружие будет передано Министерству обороны Союза. А нейтральные государства, такие как Австрия, перестанут существовать.
То, что верно в политике, верно и в экономике. Марио Драги давно выступает за реорганизацию экономики ЕС по советскому образцу: каждому региону - свою специфику. Именно на этой основе ЕС заключил соглашения о свободной торговле, о которых я упоминал в начале этой статьи. Если животноводство по-прежнему остаётся уделом Польши, то Нидерланды уже взяли на себя инициативу, решительно лишив своих фермеров работы, а Франции ещё предстоит долго раздумывать над тем, куда ей направить свои таланты.

Устранение препятствий

Реальное препятствие на пути создания единого государства может исходить только от тех членов ЕС, которые не хотят исчезать. И оно находится в Совете глав государств и правительств.
Две диаметрально противоположные и непримиримые точки зрения сталкиваются друг с другом. Два самых крайних случая представлены в бывшей Чехословакии. Чешской Республикой чуть больше года руководит генерал Петр Павел, бывший председатель Военного комитета НАТО. Его программа - это программа G7 (утверждение мира, управляемого по правилам [4], сдерживание России, поддержка украинских интегральных националистов, подготовка к конфронтации с Китаем). Словакией, с другой стороны, уже полгода управляет Роберт Фицо. Альянс, на который он опирается, включает в себя несколько ностальгирующих сторонников католического священника и политика Йозефа Тисо, который во время Второй мировой войны установил в Словакии национал-католический режим под защитой нацистов. Но главное в том, что этот альянс основан на сторонниках независимости от СССР, но отказавшихся от идей Вацлава Гавела - агента ЦРУ, пришедшего к власти в результате «бархатной революции». Бывший коммунист, Роберт Фицо отличает Россию от СССР. Он защищает мир, организованный на основе международного права (а не «правил» G7). Он поддержал резолюцию Совета Безопасности 2202 и, следовательно, одобрил вмешательство России в дела Украины. Он единственный в ЕС, кто придерживается этой позиции (Виктор Орбан старается этой темы не касаться).
Но совсем недавно проблема была решена: 15 мая 2024 года один человек пять раз выстрелил в него с близкого расстояния. Роберт Фицо был немедленно транспортирован (фото). Он уже перенес две операции, и его жизни ничто не угрожает. Дебаты, которые он вёл в Совете, прекращены. И их возобновления не стоит ожидать.
Так что будущее ЕС уже определено. Самое замечательное в этом проекте то, что по мере его реализации мы узнаем, почему Брюссель навязал правила и действия, которые не имели смысла в момент принятия решения, и только теперь обрели смысл.
Эта пародия на дискуссию Spitzenkandidaten на английском языке, в роскошной обстановке, но совершенно бессмысленную, выполняет определённую роль: занять толпу и, чтобы те, кто мыслит, принимали решение о своём будущем в полном тумане.
[1] « Париж-2024 и Берлин-1936 во власти несбыточной имперской мечты », Тьерри Мейсан, Перевод Эдуард Феоктистов , Сеть Вольтер, 30 апреля 2024.
[2] « L’affaire von der Leyen », Réseau Voltaire, 1er avril 2024.
[3] « Европейский союз против аграриев », Тьерри Мейсан, Перевод Эдуард Феоктистов , Сеть Вольтер, 27 февраля 2024.
[4] « Каким должен быть международный порядок? », Тьерри Мейсан, Перевод Эдуард Феоктистов , Сеть Вольтер, 7 ноября 2023.