Майкл Хадсон Экономическая рента и эксплуатация Интервью у Джонатана Брауна

Майкл, добро пожаловать на подкаст.  
Как хорошо быть здесь. Я с нетерпением жду этого.  
Майкл, я думаю, что у вас одно из самых необычных воспитаний и путешествий в экономику. И я просто хотел дать нашим слушателям некоторое представление о том, как вы прошли путь от крестника Льва Троцкого до того, кого я считаю, вероятно, самым важным экономистом в мире сегодня.  
Здесь нет прямой причинно-следственной связи, которую можно было бы предвидеть. Я никогда не изучал экономику в колледже, потому что учился в Чикагском университете. Мы знаем, что в этом университете было несколько студентов, которые учились в этой бизнес-школе. Это были настолько странные люди, что мы даже не думали к ним приближаться, потому что в них было что-то потустороннее, что-то абстрактное. Мой диплом был по немецкому языку и истории культуры, потому что заведующим кафедрой истории культуры был Маттиас Йоллес, немецкий профессор и переводчик книги фон Клаузевица "О войне". В то время я хотел стать музыкантом. И мне пришлось учить немецкий язык, чтобы читать произведения Генриха Шенкера. В теории музыки мои преподаватели были немцами. А по истории культуры большинство книг, которые я читал, были на немецком языке. А немецкие профессора также возглавляли кафедру сравнительной литературы и другие кафедры. Это означало, что я мог посещать все курсы в университете, которые хотел. После окончания университета мне пришлось пойти на работу. Некоторое время я занимался прямой почтовой рекламой для Американского технического общества, издательства, расположенного в квартале от университета, а затем перешел на работу в Free Press, которое возглавлял Джерри Каплан, троцкистский последователь Макса Шахтмана. Он хотел отправить меня в Нью-Йорк, чтобы я помог создать там "Фри Пресс". Вскоре после того, как я приехал в Нью-Йорк, умерла вдова Троцкого. Макс Шахтман был душеприказчиком ее имущества. Он решил, что я должен сам заняться издательской деятельностью. А у меня уже были авторские права на Джорджа Лукача, венгерского марксиста, и я думал получить финансирование для издательской компании с работами Троцкого и другими работами. Я писал историю музыки и теорию искусства. И надо ли говорить, что я не получил никакого финансирования, потому что никто не был заинтересован в издании работ Троцкого. Я даже пытался уговорить Дуайта Эйзенхауэра написать введение к его военным документам, но ничего не вышло. Меня уговаривали встретиться с Теренсом Маккарти, отцом подруги одного из моих одноклассников, Гэвина Макфадьена. Он был первым переводчиком на английский язык первой истории экономической мысли, которая была написана: Теории прибавочной стоимости Карла Маркса (Mehrwert), рассматривающей теорию стоимости классической экономики. Теренс сказал, что поможет мне сориентироваться в экономическом мышлении, если я получу докторскую степень по экономике и пойду работать на Уолл-стрит, чтобы увидеть, как устроен мир. Но мне пришлось  прочитать всю библиографию в "Теории прибавочной стоимости" Маркса. Поэтому мне пришлось начать покупать книги, и в итоге я стал подрабатывать у одного из переиздателей, Огастуса Келли, который переиздавал многих классических экономистов. Он был социалистом. В Нью-Йорке были и другие дилеры: Сэмюэль Амбарас, Сидни Миллман. Я начал покупать все классические экономические книги XIX века, какие только мог, поскольку это был единственный способ получить копии. Я посещал вечерние курсы для выпускников, одновременно работая в течение трех лет в банке, в Сберегательной трастовой компании. Это был коммерческий банк, но он действовал как центральный банк для сберегательных банков, которые в Америке финансировали ипотечные кредиты. Все их сбережения реинвестировались в ипотечные кредиты. Поэтому в течение трех лет моей работой было отслеживание рынка недвижимости, ипотечного рынка, процентных ставок, финансирования ипотеки, роста активов сберегательных банков, причем все это росло по сложным процентам. Весь рост сбережений в сберегательных банках Нью-Йорка в начале 1960-х годов был простым начислением дивидендов. Таким образом, у вас была ступенчатая функция при начислении дивидендов каждый квартал, растущая экспоненциально. Притока новых сбережений практически не было. Это как если бы вы просто оставили определенную сумму сбережений в 1945 году и позволили этой сумме расти в геометрической прогрессии.  Весь этот прирост сбережений был переработан на рынке недвижимости. Нью-йоркские банки хотели расширить свой рынок, а не просто продолжать повышать цены на жилье в Нью-Йорке. Они получили право выдавать кредиты за пределами штата, особенно во Флориде. Поэтому моя работа заключалась в том, чтобы следить за тем, чтобы цены на недвижимость были такими, чтобы банк мог дать кредит. В то время банки не давали ипотечный кредит, если обслуживание долга превышало 25% вашего дохода. А в качестве первоначального взноса вы должны были внести обычно 30% от стоимости покупки, но могли и 10%. Таким образом, жилье было доступным. Вы могли купить действительно хороший дом за 20 или 30 тысяч долларов. Сейчас покупка однокомнатной квартиры в кондоминиуме обходится в 400 тысяч долларов. Я купил дом за 1 доллар - всего 45 тысяч долларов. Я взял ипотечный кредит в "Chase" в половину стоимости, а вторая половина была ипотечным кредитом на покупку. Так что все было просто. В то время в Нью-Йорке любой мог купить дом. Жилье было вполне доступным. После окончания аспирантуры я сменил работу. В то время меня действительно интересовали международные финансы и платежный баланс. Поэтому я пошел работать в Chase Manhattan экономистом по платежному балансу. Это было в то время, когда платежный баланс и даже анализ баланса не преподавались в школах. Это была очень узкая специализация. Я понял, что то, чему меня учили, особенно по монетарной теории, не имело ничего общего с тем, чему я учился на практике.  В денежной теории, например, это была эпоха Милтона Фридмана в 60-х и 70-х годах. Он считал, что когда вы создаете больше денег, это приводит к росту потребительских цен. Я же считал, что все происходит совсем не так. Когда банки создают деньги, они не выдают кредиты людям на расходы. Около 80% банковских кредитов в Америке, как и в Англии, - это ипотечные кредиты. Они выдают кредиты под уже имеющуюся собственность. Они также предоставляют кредиты для слияний и поглощений корпораций, а к 1980-м годам - для поглощения корпораций. Эффект такого кредитования заключается в росте цен на активы, а не потребительских цен. Можно сказать, что создание денег фактически снижает потребительские цены, поскольку на 80% оно направлено на повышение цен на жилье. Банки стремятся увеличить свой кредитный рынок, выдавая все больше и больше кредитов под любой вид недвижимости, будь то жилая или коммерческая недвижимость. Они продолжают увеличивать долю долга по отношению к общей цене недвижимости. Так, к 2008 году вы могли купить недвижимость вообще без первоначального взноса, взяв 100% ипотечный кредит, иногда даже 102 или 103%, чтобы у вас было достаточно денег для оплаты комиссии за закрытие сделки. Правительство не ограничивало сумму денег, которую банк мог ссудить под залог дохода. Доля дохода, направляемая на обслуживание ипотеки, которая гарантировалась федеральным правительством, увеличилась до 43%. Это гораздо больше, чем 25%. Это на 18% больше личного дохода в 2008 году, чем в 1960-х годах - просто на выплату процентов по ипотеке, чтобы купить дом. Поэтому я понял, что это дефляция. Чем больше денег вам приходится тратить на проценты по ипотеке, чтобы купить дом, поскольку земля и недвижимость финансируются, тем меньше у вас остается средств на товары и услуги. Это была одна из серьезных проблем, которая замедляла экономику. Для меня было очевидно, что арендная плата выплачивается в виде процентов. Аренда - это выплата процентов. Если я разговаривал с различными застройщиками о покупке зданий, они говорили: "Ну, мы стараемся покупать наши здания вообще без денег. Банки ссужают нам деньги на покупку здания, и они подсчитывают, сколько будет ваш доход от аренды. Этот доход от аренды потянет за собой какой-то банковский кредит под определенный процент, и ссудит деньги на покупку". Так произошла финансиализация аренды недвижимости. Демократизация недвижимости в кредит означает превращение рентного дохода в проценты, а не в налоги. Это означало, что роль, которую в 19 веке играли арендодатели, теперь играют банки. В 19 веке проблемой были лендлорды-заочники, наследники военачальников, завоевавших Англию или другие европейские страны в средние века. У вас была наследственная рента. Теперь наша рента демократизирована. Но демократизирована она в кредит, потому что, очевидно, единственный способ, которым наемный работник может позволить себе купить ее, - это кредит. Для инвестора вы можете покупать целые здания в кредит. Финансы превратили недвижимость в финансовый инструмент. Вот что означает фраза "аренда - это выплата процентов". Существует симбиотический сектор  "финансов, страхования и недвижимости" - с аббревиатурой FIRE. Это ключ к сегодняшней финансизированной экономике. Большинство налогов на недвижимость в Америке взимается на местном уровне, потому что после введения подоходного налога коммерческая недвижимость была освобождена от налогов под предлогом того, что здания обесцениваются, как будто на самом деле они не растут в цене. Притворство заключается в том, что они изнашиваются, хотя арендодатели обычно платят около 10% от дохода от аренды на ремонт и модернизацию, чтобы здание не изнашивалось. Сегодня в Нью-Йорке, и я уверен, что в Лондоне тоже, чем старше здание, тем лучше оно построено. Застройщики недвижимости извратили строительные нормы и правила так, что чем новее здание, тем менее  качественно оно построено. Они называют некачественные здания "элитной" недвижимостью, что означает, что они построены с   не очень толстыми на самом деле стенами. Я думаю, что самым захудалым зданием в Нью-Йорке является башня Трампа, которое является своего рода образцом убогости, которую они называют роскошью. Это очень дорогое. Академическая программа по экономике считает непродуктивный кредит слишком "неприличным", чтобы его признавать. Хотя я видел важность финансов и недвижимости, ничего из этого вообще не обсуждалось в университетских курсах экономики. Предполагается, что деньги создаются банками, предоставляющими кредиты инвесторам, которые строят заводы и нанимают рабочую силу, чтобы производить больше. Предполагается, что все кредиты являются производительными и используются для финансирования производительных инвестиций в форме накопления материального капитала. Что ж, именно на это надеялись в 19 веке, и именно это было реальностью в Германии и Центральной Европе, где банковское дело стало индустриальным. Но после Первой мировой войны произошел возврат к англо-голландско-американскому типу банковского дела, который на самом деле был просто торговым банком. Это было банковское кредитование под уже имеющиеся активы.   Я понял, что статистика, над которой я работал, показывает обратное тому, чему меня учили. Мне пришлось пройти через процедуру сдачи кандидатских экзаменов и избежать конфликта, написав диссертацию по истории экономической мысли, потому что все, что я написал бы о современной экономике, привело бы профессоров в бешенство. Излишне говорить, что ни один из академических профессоров, у которых я учился, никогда не работал в реальном мире. Все это было очень теоретично. Таким образом, я пришел к пониманию того, что 19–й век - это век  100-летних сражений - мы можем назвать это долгим 19-м веком, от Французской революции до Первой мировой войны и от французских физиократов до Адама Смита, Рикардо и Мальтуса, Джона Стюарта Милля, Маркса, Саймона Паттона и Торстейна Веблена - теория стоимости и цен классической экономики давала количественную оценку экономической ренты как незаработанного дохода. Целью теории стоимости и цен было определение превышения рыночной цены над фактической себестоимостью. Разница и была экономической рентой. Суть классической экономики заключалась в кампании по реформированию промышленного капитализма. Это была радикальная кампания, потому что базовая динамика сокращения затрат промышленного капитализма была радикальной. С осознанием того, что для того, чтобы сделать Великобританию, Францию или Германию, или любую другую страну конкурентоспособной по сравнению с другими, необходимо избавиться от класса землевладельцев и его требований экономической ренты. Также необходимо избавиться от монополий и их экономической ренты. Вы должны были избавиться от всех выплат дохода, которые не были необходимы для производства. Цель состояла в том, чтобы привести цены в соответствие с реальной себестоимостью производства, освободить экономику от этой зависимости от непроизводительных инвестиций, непроизводительного труда и экономической ренты - земельной ренты, монопольной ренты и финансовой процентной платы. Это три основные категории ренты, на которых сосредоточилась классическая политическая экономия. Чтобы воплотить классическую теорию ренты в жизнь, нужна была политическая реформа, нужно было избавиться от политической власти класса землевладельцев, блокирующей реформу. Недостаточно было просто сказать, что экономическая рента не является необходимой издержкой производства, не является частью реальной стоимости. Класс землевладельцев просто скажет: "Ну, и что вы собираетесь с этим делать?". Сторонники промышленного капитализма увидели, что конституции Англии, Франции и Америки требуют наделения правительств полномочиями принимать законы, освобождающие экономику от экономической ренты. Для этого им потребовалась демократическая реформа политической системы. В Англии им нужно было наделить Палату общин полномочиями, а не Палату лордов. Эти усилия привели к конституционному кризису в 1909 и 1910 годах, когда Палата общин, парламент, приняла земельный налог. Он был отклонен, как, я уверен, вы знаете, Палатой лордов. Кризис был разрешен тем, что лорды больше никогда не смогут отклонить закон о доходах, принятый Палатой общин. Эта политическая реформа была неотъемлемой частью классической экономической теории, определяющей ренту как ненужные издержки производства. Но где же здесь интересы труда - большинства населения? Как широкая социальная реформа, классическая экономика начала давать сбои к 1848 году. Почти в каждой европейской стране произошли революции. Эти революции не были полностью демократическими в том смысле, ччто на самом деле они не предназначались для наемного труда, который составлял основную часть общества. Это были буржуазные революции, включая земельную реформу. Они были за то, чтобы избавиться от помещичьей аристократии и особых привилегий, которые она имела. Но их не очень интересовала помощь потребителям, условия труда, сокращение рабочей недели, сокращение рабочего дня и обеспечение безопасности. Ни о каком здравоохранении или расходах на социальную инфраструктуру не было и речи. Поэтому к 1848 году ситуация стала ухудшаться. Но они продолжали прогрессировать на протяжении всего XIX века. К моменту начала Первой мировой войны в 1914 году казалось, что мир движется к социализму. Почти все в 19 веке, во всем политическом спектре, за что бы вы ни выступали, называли это социализмом.   На самом широком уровне социализм означал сбор экономической ренты и избавление от помещиков и аристократии, либо путем налогообложения ренты, либо путем национализации земли и естественных монополий, в надежде, что это само по себе создаст жизнеспособную промышленную экономику. У вас был либертарианский социализм, марксистский социализм, анархистский социализм, промышленный социализм и христианский социализм. Почти каждый реформатор хотел использовать это в качестве ярлыка. Вопрос в том, какого рода социализм вы собираетесь иметь. Именно  из-за этого и велась борьба после Первой мировой войны. Эта борьба в значительной степени была сформирована русской революцией, которая, к сожалению, трагически провалилась при Сталине и принесла социализму и коммунизму дурную славу.  Но у него все еще было хорошее имя в Англии после Второй мировой войны. А также в Америке в 1930-х годах в результате "Нового курса" Франклина Рузвельта, который спас капитализм, инвестируя в государственную инфраструктуру. Я могу привести вам пример того, где находилась прокапиталистическая теория   в 1890-х годах. В Соединенных Штатах. Промышленные интересы в Америке столкнулись с проблемой после окончания Гражданской войны в 1865 году. Они хотели создать индустриальное общество - в идеале, справедливое общество с растущим уровнем жизни. Как это сделать, не подготовив людей к управлению такой экономикой? Нужно обучать людей в университете. Вы должны научить их тому, как работает экономика. Но главные университеты в Америке были религиозными колледжами, основанными для подготовки духовенства. В Йеле, Гарварде, Принстоне и большинстве других университетов преподавалась британская теория свободной торговли, которая упрощала экономическую теорию. Поэтому деловые круги и правительство увидели необходимость преподавания экономики, основанной на реальности. Они  видели, что было мало надежды в попытке реформировать существующие университеты. Их экономические факультеты, называемые моральной философией, не поддавались реформированию. Поэтому необходимо было создать новые университеты. По всей Америке каждый штат получил грант на землю, чтобы создать новый университет и преподавать реальную экономику. Они также будут преподавать экономическую историю и то, как на самом деле устроен мир. И самое главное, они будут преподавать теорию протекционистской торговли и то, как создать общество и экономику, более эффективную, чем другие экономики. Первой бизнес-школой в Америке была Уортонская школа при Пенсильванском университете. Ее первым профессором экономики был Саймон Паттон, сторонник протекционизма. Он объяснял, что если вы собираетесь производить промышленные товары по ценам, превосходящим английские, вам нужны государственные расходы на инфраструктуру. Нужно, чтобы как можно большая часть стоимости жизни не оплачивалась работодателями для учета цены их продукции, а  оплачивалась государством. Паттен привел в пример общественные дороги и каналы для снижения  затрат на ведение бизнеса.  Он также отметил, что каждый раз, когда вы строите дорогу или железную дорогу, вы повышаете стоимость земли вдоль этих маршрутов - и снижаете цены на землю на территориях, замененных теперь более доступными производителями. Вы можете просто самостоятельно финансировать  их стоимость, облагая налогом арендную плату. Вам также необходимо государственное образование, и оно должно быть бесплатным, чтобы вам не пришлось, как сегодня, зарабатывать достаточно денег, чтобы оплатить огромный студенческий долг - и получать высокую зарплату, чтобы позволить себе его оплатить. Если   государство предоставляет бесплатное образование, вам не приходится платить работникам достаточно, чтобы оплатить этот студенческий долг, поэтому им не нужна   такая высокая зарплата, чтобы просто выйти в плюс. Сегодня 18% национального дохода Америки приходится на медицинское страхование. Если у вас есть государственная система здравоохранения и социализированная медицина, как это было в Англии после Второй мировой войны и за что сегодня выступает Берни Сандерс, то вам не придется платить работникам достаточно высокую зарплату, чтобы позволить себе эти огромные медицинские расходы. Англия поняла это уже в 1870-х и 80-х годах, когда Бенджамин Дизраэли проводил кампанию за здоровье как консерватор. Таким образом, движение в сторону общественной инфраструктуры к государственным расходам возглавили промышленники. Именно они сами хотели сильного правительства. Общим знаменателем политики от Адама Смита и на протяжении всего XIX века было освобождение экономики от ненужной экономической ренты, освобождение от незаработанного дохода, от бесплатного обеда. Для этого необходимо иметь достаточно сильное правительство, чтобы противостоять корыстным интересам - сначала классу лендлордов в Палате лордов, а затем финансовому классу, стоящему за ним.  
Ну, просто чтобы прояснить это, Майкл, я думаю, что  то, что вы говорите... я знаю, что в некоторых своих работах вы говорите о том, что правительство или государственный сектор - это четвертое средство производства. То есть у вас есть земля, труд, капитал и государственный сектор.  
Именно этот термин использовал Саймон Паттен. Государственная инфраструктура - это четвертое средство производства. Но от прибыли и зарплаты она отличается тем, что если вы наемный работник, вы хотите получать как можно более высокую зарплату. Если вы капиталист, вы хотите получить как можно большую прибыль. Но задача государственных инвестиций заключается не в получении прибыли, не в том, чтобы делать то, что было сделано при Тэтчер и Тони Блэре, не в том, чтобы рассматривать коммунальные услуги, образование и здравоохранение как возможности для получения прибыли. Вместо этого, сказал Паттен, вы должны измерять их продуктивность тем, насколько они снижают издержки ведения бизнеса и стоимость жизни для экономики в целом.  
И что это позволяет сделать стране, так это, если вы хорошо в этом разбираетесь, собраться вместе и спросить, как обучить наших людей, снизить транспортные расходы, чтобы у нас была мобильная рабочая сила, и все такое прочее.  Тогда мы сможем начать конкурировать с другими странами, которые опережают нас, у которых могут быть более дорогие средства производства, и мы сможем сохранить это преимущество. Мы не застряли на  более низком  уровне экономики, где мы, по сути, работаем на кого-то другого. Мы можем развивать себя как нацию. И я полагаю, что преимущество коллективного развития заключается в том, что мы можем минимизировать затраты, а затем использовать естественную монопольную власть в руках правительства для предоставления эффективных услуг по всему миру. Так ли это?  
Да, но они пошли дальше. Протекционисты в Америке говорили, что способ минимизации затрат - и это может показаться вам оксюмороном - способ минимизации затрат заключается в использовании высокооплачиваемого труда. Вы повышаете заработную плату, а точнее, вы хотите повысить уровень жизни, потому что высокооплачиваемый труд, высокообразованный труд, труд сытых, труд хорошо отдохнувших  более продуктивен, чем труд нищего. Поэтому они прямо заявили: Америка будет экономикой с высокой заработной платой. Мы не похожи на Европу. Наши более высокие зарплаты обеспечат достаточно высокий уровень жизни, чтобы обеспечить высокую производительность труда. И наша более высокая производительность труда, более короткий рабочий день, лучшие условия труда, здоровые условия труда, общественное здравоохранение, хорошо образованная рабочая сила будут превосходить производительность труда в странах, где нет активного государственного сектора.  
и Генри Форд был образцом такого подхода, удваивая зарплату своим работникам и т.д.  
Да.  
Удивительно. Борьба с классической экономикой и ее концепцией ренты как нетрудового дохода.  
Нет нужды говорить, что борьба за демократию, которая освободит экономику от экономической ренты, была нелегкой. К концу 1880-х и особенно в 1890-х годах рантье начали сопротивляться. В Америке эту борьбу возглавил Джон Бейтс Кларк. Возникло движение, которое сегодня называется неолиберализмом, отрицающее всю суть классической экономики. Кларк заявил, что нет такого понятия, как незаработанный доход. Это означало, что экономической ренты не существует. Считается, что все, что зарабатывает бизнесмен, он зарабатывает. Что бы ни зарабатывал домовладелец, он зарабатывает - поэтому нет нетрудового дохода. Это достигло апогея примерно в 1890 году в "Журнале этики". Кларк написал первое эссе, и оно было опровергнуто Саймоном Паттоном. Академическая экономика боролась с концепцией экономической ренты, особенно в Нью-Йорке, в Колумбийском университете, где Кларк оказался: ыы признаете, что большая часть экономики - это нетрудовой доход, и вы хотите избавиться от него. Чтобы сделать это, вы должны принять законы, которые облагают налогом нетрудовой доход, или, что еще лучше, вы передаете землю и другие природные ресурсы и естественные монополии в общественное достояние, где государственный сектор напрямую устанавливает цены. Именно так поступил Тедди Рузвельт со своим разгоном трестов.  
Майкл, я просто хочу сказать, что чтение ваших работ - это что-то вроде откровения. Как бы то ни было, у меня есть степень по экономике. И я бы сказал, что единственная ценная вещь,  которую я извлек из получения степени экономиста, - это то, что я твердо знаю, когда экономист несет чушь. Как ты это узнаешь? По тому, как шевелятся его губы.  
Если это экономист, то он несет чушь - позвольте мне облегчить задачу, верно!  
И потом дело в том, что, читая ваши работы, например, возвращаясь к Торстейну Веблену, его работа, которая вошла в мейнстрим только тогда, когда я получал степень в 90-х годах, была посвящена показному потреблению. Это не имело ничего общего с отсутствующими домовладельцами или, и глубокая важность этого, и затем я смотрю в "М значит Мусорная экономика", и вы говорите о бесплатном обеде, и как Милтон Фридман сказал, что нет такой вещи, как бесплатный обед. Когда   смотришь на вашу работу, вы доказываете, что на самом деле это существует, он у него есть! И вы говорите: "Большинство деловых предприятий стремятся к таким бесплатным обедам, не предполагающим реальной работы или реальных производственных затрат, а также к сдерживанию государственного регулирования или более высокого налогообложения рентоориентированных получателей бесплатных обедов". Они приняли утверждение Милтона Фридмана о том, что бесплатных обедов не бывает". А вы говорите о том, что: "Еще более агрессивно добытчики  арендной платы  обвиняют правительства в обложении налогом своих доходов, чтобы субсидировать нахлебников, навешивая ярлык бесплатных обедов на получателей государственного социального обеспечения, программы трудоустройства, получателей более высокой минимальной заработной платы, тогда как на самом деле противоядие от бесплатных обедов заключается в том, чтобы сделать правительства достаточно сильными, чтобы облагать налогом экономическую ренту   и сохранять потенциальные возможности извлечения ренты и естественные монополии в общественном достоянии".  
Веблен действительно был последним великим классическим экономистом. Он придумал термин "неоклассическая экономика". Я думаю, что это неудачный термин.  Когда я ходил в школу в возрасте 20 лет, я думал, что неоклассическая экономика означает "О, это новая версия классической экономики". Это совсем не так. Веблен имел в виду, что раньше существовала старая классическая экономика Адама Смита, Джона Стюарта Милля и Маркса - все  касались экономической ренты и эксплуатации. "Нео" означает, что существует новый свод совершенно иных, постклассических экономических теорий, цель которых - сделать классическую экономику устаревшей. Это и есть сегодняшняя новая мейнстримная экономика, пытающаяся сделать себя "классической". Поэтому Веблену следовало бы использовать термины постклассическая или антиклассическая экономика.  
Или даже псевдоклассическая?  
Это противоположно, потому что в основе классической теории стоимости и цен лежало статистическое выделение и определение  экономической ренты. Отрицание экономической ренты означает отрицание всего смысла классической теории стоимости и цен. Именно здесь экономика сбилась с пути. К сожалению, это в значительной степени осталось незамеченным Генри Джорджем, который отверг классическую экономику и очень быстро последовал за Дж. Б. Кларком и принял его мягкую теорию стоимости и цены. Если убрать все элементы стоимости производства из теории стоимости, анализировать цены просто с точки зрения потребительского спроса и того, что хотят люди, и не анализировать, что определяет цены на землю и другие активы, то теряется фокус. Джордж стал очень популярен как журналист. Он написал замечательную журналистскую работу, разоблачающую железные дороги в Калифорнии как землевладельцев, и написал замечательную книгу  по ирландскому земельному вопросу.  Но когда он попытался говорить об экономике в целом, он не хотел конкуренции. По сути, он сказал: "Экономика начинается и заканчивается мной. Забудьте всё, Адама Смита и классическую экономику". Он своего рода ранняя Маргарет Тэтчер. Нет такого понятия, как общество или экономика. Есть только "налоги для землевладельцев".  
Что ты делаешь? Ты разрушаешь мое представление о Генри Джордже! Он - ранняя Маргарет Тэтчер? Как, как такое может быть?  

Ну, двумя способами. Первый способ заключается в том, что в 19 веке для того, чтобы обложить налогом земельную ренту, нужно было бороться с самыми могущественными корыстными интересами: интересами в сфере недвижимости и финансовыми интересами. Но Генри Джордж был либертарианцем. Он был сторонником малого правительства. Он порвал с социалистами, потому что предупреждал, что социализм чреват авторитаризмом. Мы знаем, что он был прав в этом предупреждении, потому что мы видели, что произошло в сталинской России. Но очевидно, что вам нужно сильное и демократическое правительство, обладающее достаточными полномочиями для налогообложения и регулирования корыстных интересов. (Кстати, этот термин принадлежит Веблену.) Это был идеал в Америке, но для этого нужно было достаточно сильное правительство, чтобы Тедди Рузвельт мог прийти и уничтожить тресты. Правительство было достаточно сильным в 1913-14 годах, чтобы ввести американский подоходный налог, который распространялся только на 1% населения, почти полностью на экономическую ренту, на земельную ренту, на   ренту на добычу полезных ископаемых, на монопольную ренту крупных корпораций. Если вы либертарианец, то ваше правительство слишком мало, чтобы противостоять этим корыстным интересам. И вы никогда не победите. В итоге вы окажетесь как социал-демократы или как сегодняшняя Лейбористская партия при господине Стармере, не способная быть очень эффективной. Так что это была первая проблема Джорджа. Вторая проблема заключалась в том, что он сказал, что все, что вам нужно сделать, это обложить налогом землю, а все остальное само о себе позаботится. Как вы знаете, в 1876 году социалистические и рабочие группы Нью-Йорка выдвинули его кандидатуру на пост мэра. Они дали ему свою программу - безопасное жилье, жилье для рабочих, безопасные условия труда, законы о продуктах питания, защищающие людей от яда, например, нельзя использовать хром для глазури тортов, чтобы сделать их желтыми. Джордж выкинул всю эту рабочую программу и сказал, что есть только одна вещь, которая имеет значение: Если вы обложите налогом земельную ренту, то пирожные сами о себе позаботятся, условия безопасности рабочих сами о себе позаботятся. Вам не нужен социализм; просто обложите налогом земельную ренту. Что ж, слово "панацея" вошло в обиход английского языка в то время, потому что Джордж не рассматривал экономику в целом. Это была трагедия. Он был прекрасным журналистом, описывая ренту и махинации железных дорог. Но однажды он попытался говорить об экономике, не описав, как она работает как система, сказав, что на самом деле нет никакой экономической системы, а есть только земельная рента. Это отделило его от других реформаторов. К 1890-м годам в Америке было много реформаторов, вдохновленных журналистикой Джорджа в 70-х и начале 80-х годов, включая нападки на нефтяную монополию и Рокфеллеров. Они спрашивали, что случилось с Джорджем? Ну, он стал сектантом. Он создал свою собственную партию и сказал, что мы будем говорить только о земельной ренте. Это отвлекло внимание от того, как работает экономика в целом. А если вы не понимаете, что вся экономика - это предоставление бесплатного обеда в том или ином виде не только землевладельцам, но и в первую очередь финансовому сектору, то вы не сможете учесть интересы большинства населения. Поэтому его сектантская партия сократилась. Тем не менее, в первом десятилетии 20-го века у вас были последователи Генри Джорджа и социалисты, которые ездили по стране и дебатировали друг с другом. У них были замечательные дебаты, в них излагалась вся проблема. Я хотел бы где-нибудь перепечатать все эти дебаты, то, что говорили и социалисты, и джорджисты: "В одном мы можем согласиться: общество пойдет либо вашим, либо нашим путем. Мы говорим о том, каково будущее политической системы, экономических отношений и налогов, которые вытекают из этой системы, как они будут развиваться". Социалисты сосредоточились на условиях труда, потому что они становились все хуже и хуже. В Америке борьба за объединение рабочих в профсоюзы стала довольно жестокой и коррумпированной. Злоупотребление потребителями, рост монополий - все это было растущими проблемами. Социалисты сосредоточились на этих проблемах - и решили оставить обсуждение ренты последователям Джорджа. Я думаю, что это было очень неудачно, потому что Джордж оторвал обсуждение экономической ренты от классической теории стоимости и ее политического измерения, которое было социалистическим. Я не нахожу особого интереса к земельной ренте ни в сегодняшнем социалистическом движении, ни в социалистическом движении 50 лет назад. Их больше волнуют международные проблемы, война, почти всё, кроме земельной ренты. А сегодня наибольший интерес к теории ренты как к руководству для налоговой системы в контексте общей экономической системы я нахожу в Китае. Именно там ведутся дебаты о том, как снизить цены на жилье, не позволяя финансовому сектору пытаться капитализировать земельную ренту в банковский кредит. Это большая борьба в Китае сегодня. Она должна была бы быть и в России. Фред Харрисон в начале 1990-х годов привез группу людей, включая меня, в Россию. Мы совершили две поездки в Думу и сделали все возможное, чтобы объяснить, что Россия может получить большое преимущество, перестроив свою промышленность в продуктивную экономику. Первое, что она должна была сделать, это снизить цены на жилье. Она могла бы дать всем их дома, бесплатно и чисто, без каких-либо долгов. Конечно, некоторые места были бы более ценными, чем другие, но у России была бы самая низкозатратная экономика в мире. В Америке арендная плата может составлять до 43% дохода покупателя жилья. Что ж, со стороны русских был отпор. У них не было арендной платы в социалистической экономике. Тед Гвартни, американский оценщик недвижимости, прогуливался по улицам Санкт-Петербурга с местным мэром, кажется, в осенние или зимние дни. Он отметил, что одна сторона улицы была очень солнечной. Другая улица была в тени. Вот так солнце в северных широтах зимой. Большинство людей шли по солнечной стороне улицы. Это означает, что если вы собираетесь открыть магазин, будь то пекарня, продуктовый магазин или ресторан, то магазин на солнечной стороне улицы сможет привлечь больше покупателей. Их участок имеет большую экономическую ренту, чем темная сторона улицы. То же самое касается зданий, расположенных рядом с метро. Они будут стоить больше, чем объекты, расположенные вдали от транспорта. Мэр сказал, что понимает, о чем идет речь, и спросил, как на самом деле сделать налог на стоимость земли, чтобы собирать эту ренту. Тед объяснил, что планировка Санкт-Петербурга во многом похожа на планировку Бостона, где легко сделать карту местности. Она показывает, что пик стоимости находится вблизи метро, а дальше арендная плата снижается. Он предложил использовать Бостон в качестве масштабной модели для Санкт-Петербурга. Просто введите несколько цен, и вы получите карту оценки стоимости земли. Россия могла бы стать экономикой с низкими издержками. Она могла бы сохранить нефть и газ, ЮКОС, ГазПром, никелевые и платиновые ресурсы в общественном достоянии, чтобы финансировать инвестиции в реиндустриализацию, чтобы стать независимой от Запада. Но, как мы все знаем, Тед и люди, которых купил Фред Харрисон, были полностью потрясены миллиардами долларов, которые американские дипломаты потратили на продвижение клептократии и шоковой терапии в России. Ее чиновники и инсайдеры работали на себя, а не на Россию. И не только Россия упустила возможности. Я привез Теда Гвартни и его математическую модель в Латвию, где я был директором по экономическим исследованиям Рижской высшей юридической школы. Ведущая политическая партия Латвии, Центристская партия - по сути, партия русскоязычных, имеющая треть населения и голосов - попросила меня разработать модель того, как Латвия может реструктурировать свою постсоветскую экономику и промышленность. Тед встретился с налоговыми органами и жилищными властями и объяснил, как использовать земельную ренту в качестве налоговой базы. Они были поражены и сказали: "Это здорово. Мы можем нанять отдельного оценщика для каждого отдельного здания. Это создаст много рабочих мест". Нет, сказал он. Он был оценщиком в Гринвиче, штат Коннектикут, самом богатом городе штата. Он сказал: "Мы можем оценить целый город примерно за неделю". В Латвии в это не могли поверить. Примерно во время его визита в Бостоне проходила встреча Восточной экономической ассоциации. Она была создана в основном Джоном Кеннетом Гэлбрейтом, чтобы уйти от экономического мейнстрима. Я думаю, что Фонд Шалкенбаха провел заседание, посвященное политическим критикам Генри Джорджа, так что там было много джорджианцев. Другие люди, пришедшие на заседание Восточной экономической ассоциации, были социалистами, включая Алана Фримана, который был помощником Кена Ливингстона, мэра Лондона. Когда все обедали после экономических встреч, я пригласил Алана посидеть с Тедом Гвартни. Тед объяснил, чем он занимается, и Алан сказал: "О, я никогда об этом не слышал! Я должен приехать и познакомиться с вами поближе". Он приехал в Нью-Йорк, и мы отправились к Теду в Коннектикут. Он объяснил, как сделать карту стоимости земли. Алан сказал: "Вы должны получить за это Нобелевскую премию! Это потрясающе! В Англии нет ничего подобного". Тед объяснил, что в Америке около 20 тысяч оценщиков, которые делают то же, что и он. Существует множество статистических данных. В каждом городе есть карта оценки земли и зданий: вот стоимость здания, вот стоимость земли. Так что отладить карту стоимости земли довольно легко. Алан с трудом мог в это поверить. Вскоре я вернулся в Лондон и встретился с Аланом. Оказалось, что политическое давление в Англии, особенно со стороны лейбористской партии, заставило Лондон нанять Weatheralls, компанию по недвижимости, для проведения оценок. Поэтому нам так и не удалось провести свою версию оценки недвижимости в Лондоне для расчета земельной ренты. Но именно на этом были сосредоточены все теории физиократов, Адама Смита, Рикардо, Джона Стюарта Милля, Маркса, Веблена, Альфреда Маршалла. И все же эта идея настолько чужда, что от Лондона до Санкт-Петербурга не имеют ни малейшего представления о том, как можно осуществить эту простую концепцию. Профессия экономиста находится в состоянии отрицания. За которой следует идея, что нет такого понятия, как нетрудовой доход, каждый получает то, что зарабатывает.   Побочным продуктом этой доктрины отсутствия ценностей является то, как страны рассчитывают свои счета национального дохода и продукта. И если вы посмотрите на счета ВВП США (а я опубликовал ряд статей на своем сайте и в крупных экономических журналах), то рента учитывается как часть ВВП. Это легче всего увидеть в сфере недвижимости и финансов. Бюро трудовой статистики рассылает своих сотрудников по домам, чтобы спросить домовладельцев, каков был бы доход от аренды их дома, если бы им пришлось сдавать его в аренду. Если бы вы были домовладельцем и сдавали жилье в аренду, сколько бы это стоило? В статистике NIPA это фигурирует как "вмененная  арендная плата  домовладельцев". Это 8% ВВП. Но это не совсем доход, потому что он на самом деле не выплачивается. Никто его не получает. Но разработчики ВВП, не имеющие ценности, хотят описать весь доход, который получают арендодатели в качестве вклада в ВВП. Они говорят, что арендодатели предоставляют производительные услуги, они предоставляют жилье людям, которые в нем нуждаются, и предоставляют коммерческую недвижимость предприятиям, которые в ней нуждаются. Джон Стюарт Милль выразился не совсем так. Он сказал, что арендная плата - это то, что арендодатели зарабатывают "во сне". Так как же можно рационально объяснить, насколько продуктивны арендодатели? Еще один элемент американского ВВП - финансовые услуги. Я позвонил в Министерство торговли, где составляется статистика NIPA, и спросил, что происходит, когда компании, выпускающие кредитные карты, повышают процентные ставки. И где появляются штрафные санкции за просрочку платежей. Компании кредитных карт в Америке зарабатывают миллиарды долларов в год на процентах и еще больше миллиардов - на комиссиях, штрафах за просрочку и пенях. Большая часть дохода, который получают компании по кредитным картам, приходится именно на эти комиссии и штрафы. Так где же это отражено в ВВП? Мне сказали, что в "финансовых услугах". То есть "услуги" по расчету того, сколько должник должен заплатить за просрочку платежей. Обычно они берут 29%. Это все считается вкладом в ВВП. Но на самом деле это вычитаемое, оставляющее меньше средств на реальный "продукт". В связи с этим возникает вопрос о том, что на самом деле означают доход и продукт. Что ж, это возвращает нас к классической экономике. "Продукт" должен измеряться фактическими необходимыми затратами на его производство. Но есть большой доход  сверх этих необходимых издержек производства. А именно, экономическая рента, то есть нетрудовой доход. Но в счетах доходов и продуктов не говорится, сколько "заработано" и сколько "незаработано" земельной ренты, монопольной ренты, ренты за природные ресурсы, процентов и финансовых платежей. Классический формат экономического учета показал бы, какая часть цен на то, что производит наше общество, действительно необходима, а какая часть является вычитанием. Классические экономисты рассматривают земельную ренту, которую вы платите, процентные платежи и монопольные цены как грабли. Таким образом, не весь ваш доход равен доходу “продукта”, потому что только часть этого дохода представляет собой реальный продукт. В Америке глава Goldman Sachs несколько лет назад сказал, что партнеры Goldman Sachs - фирмы по управлению финансами - зарабатывают больше денег, чем почти все остальные в Америке, потому что они наиболее продуктивны. Если вы зарабатываете много денег, по определению, вы зарабатываете их, будучи продуктивным. Это и есть фальшивая идентификация.  
Это на самом деле идея Джона Бейтса Кларка: если ты делаешь деньги, значит, ты их заработал. И это не просто потому, что вы контролируете ворота. Вы - привратник, чтобы останавливать людей и заставлять их платить за проезд. Вы - тролль под мостом, забирающий деньги людей, когда они переходят дорогу, что, в сущности, и есть суть финансовой экономики.  
Верно. Я разговаривал с рядом политических консультантов, многие из которых были последователями Генри Джорджа. Они описали мне, насколько политическим является все это определение экономики. Несколько моих друзей пытались показать, как много из того, что Организация Объединенных Наций рассчитывает как доход и продукт, на самом деле является экономической рентой. Стив Кин, Дирк Беземер и Джейкоб Асса входят в эту группу. Есть и ряд других людей, которые занимаются этим. Мы публикуемся в таких изданиях, как Review of Keynesian Economics, Journal of Economic Issues и других не самых популярных журналах. Многое из этого преподавалось там, где я был профессором в течение десятилетий, в Университете Миссури в Канзас-Сити. У наших выпускников были проблемы с трудоустройством, потому что, чтобы получить назначение в университет, нужно публиковать статьи в престижных журналах. Чикагский университет, парни Милтона Фридмана, чикагские парни контролируют редакционные советы всех этих престижных журналов, так же как они контролируют комитет по присуждению Нобелевской премии по экономике. Премия, по сути, каждый год присуждается чикагским парням за то, что они не объясняют, как работает экономика.     Предпосылкой того, что вы называете экономистом, особенно экономистом, получившим Нобелевскую премию, является непонимание того, как работает экономика. Потому что если вы поймете это, вы поставите под угрозу корыстные интересы от этого    бесплатного обеда.  Вы должны сказать, что бесплатного обеда не бывает, каждый зарабатывает столько, сколько может получить. Грабителям и преступникам нравится эта идея. "Да, мы украли это честно и справедливо!". Преступление окупается, и поиск ренты тоже окупается. Вы можете получить гораздо больше денег и быстрее за счет добычи полезных ископаемых – за счет извлечения ренты,  - чем за счет инвестиций в заводы и оборудование и разработку продуктов, продвигая их на рынок и получая прибыль в течение долгого времени, тратя средства на исследования и разработки. Вот почему в современных Соединенных Штатах 92% корпоративного дохода, называемого прибылью (хотя не все из этого заработано - это эвфемизм), расходуется на выкуп акций и выплату дивидендов, а не на новые капиталовложения. Поэтому то, как сегодня работает экономика, - это уже не промышленный капитализм; это финансовый капитализм. Вместо промышленного инжиниринга, заставляющего общество производить больше, со всеми включенными затратами на охрану окружающей среды,  у вас есть финансовый инжиниринг, создающий богатство за счет роста цен на фондовом рынке. Богатство  достигается не путем его зарабатывания. Вы не копите заработанные деньги и не становитесь богатым. Я думаю, что половина американцев не в состоянии собрать 400 долларов в чрезвычайной ситуации. У них вообще нет сбережений. Большинству людей очень трудно накопить деньги, особенно если у них есть студенческие долги, долги по кредитным картам, медицинские долги и долги по ипотеке. После уплаты этих долгов не остается доходов, которые можно было бы откладывать. Таким образом, 1% общества, часть рантье, которая должна была платить подоходный налог еще в 1914 году, получает огромные доходы, а остальная часть общества получает все меньше и меньше. Результат - экономическая поляризация. Динамика общества носит финансовый характер и в основном основывается на поиске ренты, которая была финансиализирована. Приведу еще один пример с ВВП. Одна из проблем, которая делает статистику ВВП бессмысленной, - это амортизация, идея о том, что здания обесцениваются. Когда пришел Рональд Рейган, интересы недвижимости и их банки практически захватили правительство. Генри Джордж и либертарианцы выступают против централизованного планирования избранными демократическими правительствами, и это оставляет централизованное планирование финансовым интересам Уолл-стрит. Любая экономика планируется, и если у вас нет достаточно сильного правительства, чтобы осуществлять планирование, то планирование осуществляется финансовым сектором и сектором недвижимости, и при Рональде Рейгане они получили свободу действий. В соответствии с налоговой "реформой" Рейгана 1981 года можно было сделать вид, что если вы покупаете большое коммерческое здание, вы можете списывать 1/7 часть всех затрат каждый год как доход, уменьшающий налогооблагаемую базу. По истечении семи лет вы меняете собственника с одного имени на другое и начинаете все сначала. Одно и то же здание можно амортизировать снова, снова и снова. Дональд Трамп написал в своей автобиографии, что он любит амортизацию, потому что, по его словам, благодаря фиктивной амортизации все его здания растут в цене, но он может делать вид, что они падают, и вычитать всю эту фиктивную переамортизацию из своего налогооблагаемого дохода. На самом деле это экономическая рента. Но если вы посмотрите на статистику национального дохода, вы вообще не найдете в ней экономической ренты. Я смог собрать все воедино, сложив то, что входит в экономическую ренту: налоги на недвижимость являются частью экономической ренты, а также процентные платежи, потому что проценты выплачиваются из экономической ренты. Там же должны быть и  налоговые лазейки на фиктивную амортизацию. Но нигде в статистике национального дохода нет отчета о том, сколько доходов владельцы недвижимости на самом деле заявляют в качестве амортизации. Они не делают этого, потому что, если бы они показали это, люди подумали бы: "Подождите, это же просто лазейка. Это  же совершенно нереально". Поэтому они только указывают цифру того, на сколько, по их мнению, здания на самом деле обесцениваются в течение десятилетий. Таким образом, у вас есть фиктивный формат учета национального дохода, который не позволяет рассчитать, что такое земельная рента - а это было основным направлением классической экономики. Как вы собираетесь получить статистическую систему, которая действительно отражает это? Один мой коллега, Джейкоб Асса, написал несколько книг, в которых критикует экономическую ренту. До недавнего времени он работал в Организации Объединенных Наций здесь, в Нью-Йорке. Но, как я уже сказал, наши выпускники не могут публиковаться в экономических журналах Чикагского университета, чья линия партии заключается в том, что "экономической ренты не существует", так же как не существует общества вне "рынка". Я хотел опубликовать статистику по этому вопросу, и в 1994 году Школа Генри Джорджа в Нью-Йорке попросила меня рассчитать, что такое рента и стоимость земли. Я выяснил, что стоимость земли, рыночная цена земли в Соединенных Штатах в два раза выше, чем сообщает правительство. Правительство делает вид, что цены на недвижимость растут в основном потому, что здания продолжают расти в цене, хотя они якобы обесцениваются. Они делают вид, что здания растут в цене, беря первоначальную стоимость здания и умножая ее на индекс цен на строительство. Все, что остается, указывается как стоимость земли. Так вот, в 1994 году Федеральная резервная система сообщила, что стоимость земли всей коммерческой недвижимости в США была отрицательной - 4 миллиарда долларов. Это безумие. Статистика составляется по методологии, которую лоббировали интересы недвижимости. Когда я подсчитал это, джорджисты в Америке пришли в ярость. Они сказали, что я показываю, что стоимость земли и арендная плата намного выше, чем они думали. Они обеспокоились, что это может привести к тому, что люди захотят обложить налогом недвижимость. Лоуэлл Харрисс из Шалькенбаха объяснил, что джорджисты сегодня представляют в основном застройщиков, и что их основная аудитория - это местные мэры, чьими крупнейшими спонсорами избирательных кампаний являются представители недвижимости. Эти Джорджисты называли себя "двухрейтинговыми", желая сохранить общий налог на недвижимость неизменным ("нейтральный доход"), но переложить налог с коммерческих арендодателей на домовладельцев, облагая налогом землю, а не здания - например, электрические сети, офисные здания и другие капиталоемкие сооружения. Представляя интересы застройщиков, джорджисты предлагали спасти общество, заставив застройщиков застроить эти трущобы, застроить эти пустующие участки. Как и Джордж, они говорили, что не нужно беспокоиться об экологии или о какой-либо другой проблеме, кроме снижения налогов на собственность для крупных владельцев недвижимости. Не нужно беспокоиться об условиях труда рабочих или о чем-то еще. Давайте просто дадим экономический стимул (т.е. снизим налоги), чтобы помочь подрядчикам застроить эти пустующие участки. Мне сказали, что если я опубликую новое объяснение своей статистики, показывающее, что большая часть арендной платы выплачивается в виде процентов, то я больше никогда не смогу поддерживать никаких отношений с Шалькенбахом и школой Генри Джорджа. Поэтому я опубликовал их  на обложке журнала Harper's и живу с тех пор счастливо.  
И это была "Новая дорога к крепостному праву"?  
Да. Я выбрал такое название, потому что целью промышленного капитализма было освободить экономику от наследия феодализма. А наследием феодализма был класс помещиков-воинов, собирающих наследственную ренту, и грабительские банки, которые не давали кредитов для промышленности. Никто из промышленников не смог вложить свои деньги в банки. Изобретатели парового двигателя не могли получить кредиты иначе, как заложив свои дома. Банки ссужают деньги не для создания капитала, а только для получения права на его изъятие.  
Это все включено в вашу последнюю книгу, которая только что вышла, "Судьба цивилизации: Финансовый капитализм, промышленный капитализм или социализм", которая, как я понял, была серией лекций для китайского университета. Это так?  
Да. На первую лекцию пришло 160 тысяч человек, и в Китае к этому проявляют огромный интерес, потому что там понимают, что рост цен на жилье делает их беднее и с большими долгами, а не богаче. Что способствует росту цен на жилье в Китае, так это объем кредитов, которые банки будут выдавать под залог недвижимости. Земельный налог сдерживал бы рост цен на жилье, поскольку арендная плата не могла бы быть доступна для капитализации в банковский кредит. По мере того, как Китай становится более производительным и процветающим, люди, очевидно, смогут позволить себе жилье, а именно так большинство людей определяет свой статус. Если участок становится более ценным из-за государственных инвестиций в транспорт, школы или парки поблизости, это повышает его стоимость. Но если облагать налогом этот доход от аренды, то цена на жилье будет снижаться. Я думаю, Фред Харрисон и Дон Райли написали книгу Taken for a Ride, где они показывают, что деньги, потраченные Лондоном на расширение Юбилейной линии, увеличили цены на недвижимость в два раза больше, чем стоимость линии. Лондон мог бы просто собрать   прирост стоимости аренды земли, который создали эти государственные инвестиции, и сделать их самофинансируемыми. Вместо этого   были поддавки. В итоге они обложили налогами труд и бизнес, что привело к повышению стоимости жизни в Британии и, следовательно, стоимости производства, и именно поэтому Британия деиндустриализируется. Она деиндустриализируется, потому что, несмотря на попытки в 1909 и 1911 годах освободиться от лендлордизма, банкиры заняли место землевладельцев. Сегодня они являются тем же классом, что и землевладельцы в 19 веке. Таким образом, мы вернулись к возрождению того, что на самом деле было феодализмом - грабежу наследственного привилегированного класса.  Американский денежный империализм подходит к концу с дедолларизацией.  
Мне интересно, куда мы пойдем дальше. Я хочу вернуться к разговору, который вы начали в 1972 году с первого издания книги "Суперимпериализм". Я знаю, что совсем недавно у нас вышло третье издание, в котором вы прозорливо предсказали ситуацию для Америки и показали, что дефицит платежного баланса был результатом военных расходов США. Переходя к нынешнему проявлению проблемы дедолларизации, которая, похоже, ускоряется благодаря кризису в Украине и России, я хотел бы узнать, какую информацию мы должны предоставить слушателям, чтобы рассказать им о том, как работает эта система.  
Одна из вещей, которую большинство людей не понимают, - это деньги, в основном из-за путаницы в академических дискуссиях. До 1971 года страны, имеющие дефицит платежного баланса, должны были погашать его либо золотом, либо продажей своей промышленности инвесторам в странах с профицитом платежного баланса. Начиная с войны в Корее в 1950-1951 годах, платежный баланс США стал дефицитным. Весь дефицит платежного баланса США со времен Корейской войны до 1970-х годов был результатом их иностранных военных расходов. К моменту окончания войны во Вьетнаме американцам приходилось ежемесячно продавать свое золото. Вьетнам был французской колонией, поэтому банки там были французскими. Поскольку Америка тратила все больше долларов в Юго-Восточной Азии, эти доллары отправлялись из местных отделений французских банков в их головные офисы в Париже. Парижский банк сдавал эти доллары в центральный банк за франки, а центральный банк под руководством генерала де Голля обменивал эти доллары на золото. Германия делала то же самое, используя свою экспортную выручку, которая выплачивалась в долларах, для покупки золота. Таким образом, золотой запас Америки неуклонно уменьшался, пока, наконец, ей не пришлось выйти из Лондонского золотого пула и прекратить конвертацию доллара в золото. В 1950 году, когда началась Корейская война, американское казначейство располагало 75% мирового монетарного золота. Оно использовало эту монетарную власть для контроля над дипломатией в других странах. Основой политической власти Америки был ее золотой запас. Как только они вышли из золотовалютного стандарта, начались волнения. Как Соединенные Штаты собирались доминировать в мире, если у них больше не было золота, если из-за военных расходов за рубежом золото закончилось? Мой "Суперимпериализм" указывал, что отныне, когда иностранные центральные банки получают больше долларов, для чего они собираются их использовать? Ну, в то время центральные банки делали только одну вещь: Это покупка государственных ценных бумаг. Поэтому у центральных банков Франции, Германии и других стран с избыточным платежным балансом не было другого выбора, кроме как покупать векселя и облигации Казначейства США. Некоторые из них были специальными нерыночными облигациями, которые они не могли продать, но это были ценные бумаги. Таким образом, деньги, которые Америка тратила за рубежом, просто возвращались в Соединенные Штаты. Это не означало, что Америка должна была девальвировать доллар за счет дефицита платежного баланса, как это делают современные страны Глобального Юга, или поступать так, как Англия со своей политикой "стоп-гоу", постоянно повышая процентные ставки для получения займов, когда дефицит грозил обесценить фунт стерлингов.  
Майкл, это понимание было, когда вы работали в Chase Manhattan и консультировали Госдепартамент о том, что делать с тем, что у них были проблемы с платежным балансом из-за военных расходов?      
Моя работа в Chase заключалась в анализе платежного баланса стран третьего мира, а затем нефтяной промышленности. Я должен был разработать формат учета, чтобы определить, сколько на самом деле зарабатывает нефтяная промышленность в остальном мире. Мне нужно было рассчитать ренту от природных ресурсов, и насколько она велика. Я занимался этим с 1964 по октябрь 1967 года. Потом мне пришлось уволиться, чтобы закончить диссертацию для получения докторской степени. А потом я разработал систему анализа платежного баланса, который фактически был таким, каким его рассчитывали до анализа ВВП. Я пошел работать в Arthur Andersen и провел год, рассчитывая весь платежный баланс США. Там я обнаружил, что  всё это носит военный характер, и начал писать в популярных журналах, таких как Ramparts, предупреждая, что из-за иностранных войн у Америки заканчивается золото. Это была цена, которую Америка платила за свои военные расходы за рубежом. Как только в 1971 году Америка отказалась от золота, я понял, что теперь у нее есть средство для военных расходов, не требующее затрат. Предположим, вы идете в продуктовый магазин и просто платите долговыми расписками. Вы могли бы просто продолжать тратить деньги, если бы смогли убедить владельца бакалейной лавки использовать долговые расписки, чтобы заплатить фермерам и молочникам за их продукцию. Что, если бы и все остальные использовали эти долговые расписки как деньги? Вы бы продолжали получать свои продукты бесплатно. Именно так работает экономика Соединенных Штатов при долларовом стандарте, по крайней мере, до настоящего времени. Именно это заставило Китай, Россию, Иран и другие страны заявить, что они не хотят и дальше предоставлять Америке бесплатный проезд. Эти долларовые долговые расписки используются для того, чтобы окружить их военными базами, свергнуть их и угрожать бомбить их, если мы не будем делать то, что говорят им американские дипломаты. Это привело уже несколько лет назад к давлению с целью дедолларизации мировой экономики и превращения ее в многополярную, а не просто в продолжение американских военных, американских инвесторов, горнодобывающих и нефтяных компаний. Цель постдолларизации заключалась в том, чтобы другие страны сохраняли свой экономический профицит между собой для содействия собственному экономическому росту, вместо того чтобы навязывать программы жесткой экономии, продиктованные МВФ, чтобы навязать жесткую экономию, чтобы они могли платить иностранным держателям долларовых облигаций. Практически все считали, что Китаю, России, Ирану, Индии, Индонезии и другим странам потребуется много лет, чтобы собраться с силами и создать альтернативу. Но в этом году администрация Байдена сама разрушила американскую свободу хождения доллара. Сначала Соединенные Штаты захватили валюту Венесуэлы, затем Байден захватил всю валюту Афганистана, просто конфисковав ее. А месяц назад он конфисковал 300 миллиардов долларов из валютных резервов России. По сути, он сказал, что мы - ведущая демократия в мире, а глобальная демократия означает, что американские военные назначают иностранных президентов. И поэтому нам не нравится человек, за которого вы проголосовали в качестве президента Венесуэлы. Мы собираемся нанять этого маленького олуха, которого мы купили, Хуана Гуайдо, и назначить его президентом. Чтобы заставить вас принять это, мы заберем все ваши золотые резервы, хранящиеся в Банке Англии, и отдадим их господину Гуайдо как нашему кандидату в оплот демократии, чтобы он делал то, что должен делать демократический режим: нанимал террористические группы для убийства всех земельных реформаторов и рабочих лидеров, финансировал захват власти неонацистами, как это было в Чили при Пиночете, и как это было в демократической Украине с финансированием неонацистов для борьбы против русских. Эта конфискация иностранных резервов и иностранных денег, хранящихся в американских банках, потрясла весь остальной мир. Никто не верил, что страны на самом деле будут захватывать финансовые сбережения других стран. Если вернуться к войнам 19-го века, Крымской войне и другим, страны продолжали   выплачивать свои внешние долги. Всему этому положил конец президент Байден, отвергший международное верховенство права.  Он сказал, что "у нас "порядок, основанный на правилах", в котором мы можем придумывать правила. Во-первых, мы освобождены от правил. Только вы должны им следовать. Во-вторых, есть правила или то, что мы скажем". Китаю, России и Индии потребовались бы годы, чтобы самостоятельно деноминировать свою торговлю в собственных валютах. Захват денег Байденом заставил их создать новый экономический порядок, независимый от США и Европы, чьи евро и стерлинг являются валютами-сателлитами Соединенных Штатов. 

Итак, Майкл, у нас сложилась сумасшедшая ситуация. Даже если у вас есть вклады в банке, вклады на самом деле не принадлежат вам, но раньше их уважали.  
Они принадлежат вам, но их можно украсть.  
Да, но тогда они не принадлежат мне, не так ли? Они как бы мои, но и не мои. Точно так же, если я рассержу не того человека, у меня могут конфисковать машину, потому что я только что рассердил местного политика, что, по сути, и произошло с российским олигархом. Теперь, заслужил ли олигарх эту яхту стоимостью 500 миллионов долларов или нет, очевидно, что нет, но технически она принадлежала ему. Таким образом, американцы показывают, что если вы их разозлите, они заберут все ваши ресурсы, что уже случалось в других странах, верно? Мы их украли. Британцы сделали это, верно? Мы присваивали ресурсы и крали ресурсы у других стран. Если вам нужен лучший пример этого, вы можете просто пойти в очень красивый Британский музей и увидеть все артефакты, которые мы присвоили, одним из которых был Розеттский камень, о котором, я знаю, вы пишете. Итак, у нас сложилась ситуация, когда американцы объявили России глубочайшую экономическую войну, угрожая Китаю сделать то же самое. У Китая триллионы американских долларов. И одна из вещей, которую я не совсем понимаю, глядя на вашу философию и суперимпериализм, заключалась в демонстрации того, что американцы могут получать бесплатный обед, заставляя людей покупать казначейские облигации США. Как получилось, что после объявления войны в Украине доллар США вырос по отношению ко всем валютам, кроме рубля?  
Европа совершила экономическое самоубийство, Соединенные Штаты предложили своим лидерам много денег на их оффшорных счетах и позаботились о том, чтобы их дети получили бесплатное образование в США. Но взамен они должны были представлять Соединенные Штаты, а не Германию, Францию или другие страны. Американцы уже много лет вмешиваются в европейскую политику. Европейские политики не представляют свои страны. Они представляют американский Госдепартамент и американскую дипломатию. И им было велено включить свои страны в американскую экономику. Например, у европейского бизнеса была надежда, которую американцы очень ненавидели. Европейцы надеялись, что после 1991 года, когда с коммунизмом будет покончено, они смогут инвестировать в Россию и делать деньги. Они могли бы продавать экспортные товары в Россию и получать взаимную выгоду друг от друга. Но американцы хотели  заработать все деньги на России для себя, главным образом, используя клептократов, которых они поддерживали, для продажи захваченных ими природных ресурсов американским инвесторам. Гарвардские мальчики" хотели обеспечить то, что приносящие ренту природные ресурсы достанутся клептократам - которые могли зарабатывать деньги в твердой валюте, только продавая за границей акции захваченных ими активов, храня свои платежи в Англии или США. Поэтому они попросили Европу не покупать российский газ, а потратить в семь раз больше на покупку американского сжиженного природного газа и потратить 5 миллиардов долларов на строительство портов для приема этого газа - и при этом остаться без газа примерно на три-четыре года... пусть замерзнут трубы... прекратится производство удобрений... не кормите свою землю, мы возьмем это на себя ради Америки. Ваш уровень жизни упадет на 20%, но все это ради американской демократии". И главы европейских государств сказали, что это нормально. Америка сказала, что вы, европейцы, мешаете им, пытаясь остановить глобальное потепление. Это прямая атака на основную ветвь американской дипломатии - нефтяную промышленность. Американские компании контролируют почти всю мировую торговлю нефтью. Это самый высокодоходный сектор в мире. И он не облагается налогом на прибыль. Он политически влиятелен, и пока Америка может контролировать торговлю нефтью, она может говорить со странами Латинской Америки или Африки и сказать, что если они изберут лидера, который не нравится американским чиновникам, она может ввести санкции и прекратить экспорт нефти в эти страны, чтобы заморозить их. Они не будут получать удобрения, и США смогут уморить вас голодом. Они могут наложить санкции на их торговлю продовольствием. Сельское хозяйство - самый большой торговый профицит Америки.  
Это то, что они делают с конфликтом на Украине в отношении России, а также Китая. Есть ли другие крупные источники зерна, пшеницы и риса?  
Да. Но президент Байден обвинил Путина в создании дефицита продовольствия в мире и угрозе вызвать голод, потому что Украина не может экспортировать свое зерно. Украина, по указанию американцев, установила мины по всему Черному морю. Так что порты Черного моря окружены минами. Если корабль попадет на них, он проделает дыру в корпусе и затонет. В результате, если вы судоходная компания и хотите перевозить зерно, вы должны получить страховку, потому что если у вас нет страховки, то вы рискуете разориться, если ваше судно пойдет ко дну. Но ни одна страховая компания не застрахует его, пока украинцы не снимут мины, которые они поставили. Для этого нужны минные тральщики. Само собой разумеется, Россия не хочет, чтобы американские тральщики были там, потому что они вполне могут напасть, поскольку идет война. Таким образом, Соединенные Штаты блокируют экспорт украинского зерна, которое было огромной статьей экспорта. Американская долларовая зона, страны НАТО, отказываются импортировать продовольствие из России, которая является крупнейшим в мире экспортером сельскохозяйственной продукции. Это создает кризис для стран Глобального Юга, для Латинской Америки и Африки. Между тем, глобальное потепление вызывает засухи, которые снижают урожай. Партия зеленых в Германии проводит провоенную политику, которая ускоряет процесс глобального потепления. Поддерживая военные действия против России и военный авантюризм США в целом, они становятся основными лоббистами компаний, загрязняющих воздух. Крупнейшим загрязнителем воздуха является американская армия. Партия зеленых в Германии выступает за то, чтобы больше воевать с Россией, поставлять ей больше оружия и тем самым поддерживать армию, которая в настоящее время является крупнейшим новым виновником глобального потепления. По сути, это означает, что Европа готова сказать: "Хорошо, мы готовы к тому, что уровень моря поднимется еще на 10 футов, лишь бы помочь Америке доминировать над Россией". Европа даже позволяет Америке сохранить тарифы Трампа на ее экспорт, чтобы она не могла экспортировать больше для Америки. Похоже, что Европе придется деиндустриализироваться, возможно, мы вернемся в 19 век и станем страной фермеров. По сути, это ситуация, которую навязывает ее подчинение.
Я хотел бы вернуться к вопросу о том, что могут сделать Китай и Россия, учитывая их резервы. Они понимают, что у них... у них много запасов золота, а также большие запасы зерна, больше всего у Китая, как я понимаю, но не могли бы вы помочь мне понять, почему все эти страны мира имеют долларовые резервы США в той или иной форме, большая часть которых в облигациях? Почему курс доллара продолжает расти в данный момент времени?  
Потому что евро падает. Японская йена падает. Йена - это валюта с наихудшими показателями, потому что они держат свои процентные ставки на очень низком уровне. Их цель состоит в том, чтобы банки зарабатывали деньги, занимая по низким ставкам и кредитуя иностранные государства по более высоким ставкам. Европа также удерживает свои процентные ставки на низком уровне. Американская Федеральная резервная система повышает процентную ставку, а это деньги из стран с низкими процентными ставками. Капитал из Европы и Японии перетекает в Америку. Стоимость валют в первую очередь определяется относительными процентными ставками и потоками капитала. Они не устанавливаются стоимостью производства для импорта и экспорта. Они не обусловлены торговлей, если только не происходит радикального разрыва торговли. Все эти зигзаги, которые вы видите, - это краткосрочное движение капитала. Америка говорит другим странам держать процентные ставки на низком уровне, чтобы деньги перетекали из их банков и финансов в Соединенные Штаты для покупки американских ценных бумаг, которые приносят более высокую прибыль. До тех пор, пока евро является валютой-сателлитом доллара, он будет продолжать падать. Поэтому и евро, и британский стерлинг сейчас движутся к 1 доллару за фунт и 1 доллару за евро.  
Это краткосрочная мера. Долгосрочная мера заключается в том, что страны должны начать продавать имеющиеся у них облигации в американской валюте. Так что в долгосрочной перспективе это должно сойти на нет. Так ли это?  
Да. Они будут  держать валюты друг друга. Особенно теперь, когда Россия деноминирует свой экспорт в рублях вместо долларов. Американские банки потеряли торговое финансирование мировой торговли нефтью, конечно, российской нефти и сельскохозяйственной торговли. Вместо того чтобы держать доллары, страны будут держать рублевые резервы, чтобы стабилизировать свои валюты через рубль, Китай держит рублевые резервы, а Россия держит резервы китайского юаня. Остаток средств будет храниться в золоте и других активах, не связанных с обязательствами. Я думаю, что логическое направление, в котором все это движется, заключается в том, что страны, не имеющие доллара, создадут свою собственную версию Международного валютного фонда, свой собственный Всемирный банк, свою собственную торговую организацию. Таким образом, будет один набор торговых и финансовых организаций, организаций развития и военных организаций в США и Европе, в НАТО, то есть в белых странах, и другой набор отношений и небелых стран, которые действительно развиваются, пока Америка и Европа сжимаются.  
Каково ваше представление о том, сколько золота на самом деле хранит Китай, ведь есть опубликованные цифры, [которые] действительно необычайно малы для такой большой экономики, не так ли?  
Я не знаю. Правительства могут держать золото не только через собственное казначейство, но и через какое-нибудь подчиненное агентство. Я больше не вникаю в финансовую статистику, как раньше, потому что на составление всеобъемлющего баланса уходит целый год. Я знаю только, что они видели, как Америка просто захватила долларовые запасы России, и они не хотят, чтобы то же самое сделали с ними. Президент Байден заявил, что Китай - долгосрочный враг Америки номер один, и он хочет сначала разрушить российскую экономику,  а затем напасть на Китай, разделив их. Очевидно, что Китай читает газеты и хочет избежать этой участи.  
Другая вещь, которую я нахожу совершенно замечательной, например, то, что Байден в своей речи сказал, что он хочет избавиться от Путина. Я думаю, если бы министр обороны или госсекретарь США сказал, что он хочет вооружить Тайвань... Если бы я руководил Китаем и сказал, что хочу вооружить Мексику, или если кто-то в Южной Америке хочет получить оружие, то мои двери открыты для вас, я бы ожидал, что американцы будут очень расстроены этим, потому что я нарушаю доктрину Монро. Можете ли вы помочь мне понять, будучи в коридорах власти, будь то Chase Manhattan или ваши контакты, как вы можете… как политики могут быть настолько заблуждающимися, чтобы думать, что они могут говорить такие вещи без негативных последствий?  
А знаете, кто действительно расстроен этим? Тайваньцы! Они говорят: "О, они хотят превратить Тайвань в еще одну Украину, чтобы бороться до последнего тайваньца, точно так же, как использовали украинцев". Они видят перед собой два варианта. Если они вооружатся и получат оружие, способное поразить Китай, то Китай, скорее всего, разбомбит их. С другой стороны, я встречался с тайваньскими чиновниками на протяжении 40 лет, и многие из них говорили, что их долгосрочная надежда - это реинтеграция. Они хотят быть инвесторами в Китае, но они хотят объединиться на условиях, при которых они могли бы быть как Гонконг, иметь возможность слияния, которое сделает их тоже процветающими. Таким образом, Тайвань стоит перед выбором: следовать за американцами и стать Украиной Тихого океана или объединиться с Китаем. Учитывая тот факт, что Китай растет, а Америка сокращается, что они выберут? Ну, я бы предположил, что вы увидите сильное, мирное интеграционное движение с Китаем. Но Китай помнит, что Чан Кай Шек расправился с коммунистами в 1927 году.  
Так на что же мы тогда смотрим, кто стоит во главе, президент Байден или другие люди?  
Президент Байден - подставное лицо. Все они - подставные лица для безликих людей в Госдепартаменте, неоконов, которые контролируют ситуацию. Байден всегда был правым, просто коррумпированным партийным политиком. Он делает то, за что ему платят. У него нет воображения. Он привлек настоящих ненавистников России - людей, которые испытывают лютую ненависть к России из-за своего семейного происхождения при царях или при Сталине. Блинкен сказал, что его семья была еврейской и погибла при царях, а может быть, и при Сталине. Он хочет убивать русских, потому что он так зол на то, что они сделали с его предками. Таков менталитет неоконов в двух словах. Это безумный менталитет. Представители Федеральной резервной системы и Казначейства говорят, что с ними не консультировались по поводу политических шагов, которые предпринимают Байден, Блинкен и неоконы. Налицо своего рода целеустремленное туннельное видение. Они действительно ненавидят Россию и Китай. В Нью-Йорке вы видите много проявлений расизма, где азиатским женщинам очень опасно ездить в метро.  Почти каждую неделю в главных новостях появляется очередная азиатка, на которую напали или которую толкнули перед входом в метро. В Америке появилась новая расовая ненависть. И они относятся к русским так же, как к украинцам, как будто славяноязычные люди - это отдельная раса.  
Экстраординарно. Так появился "Суперимпериализм", как я понимаю, и был использован Госдепартаментом, чтобы понять, как продолжать управлять своей экономикой...  
Сначала американские чиновники думали, что отказ от золота будет катастрофой. Герман Хан сказал мне: "Вы показали, что мы обошли Британскую империю". Он нанял меня в Гудзоновский институт, который является институтом национальной безопасности, и привел меня на встречи в Госдепартамент, в военные колледжи армии и ВВС, чтобы рассказать об этом. Думаю, меня не должно удивлять, что главными людьми, которые хотели узнать, как работает империализм, были сами империалисты. Я думал, что антиимпериалисты будут моей основной аудиторией, но империалистам действительно нужно было знать, что нового.  
Они взяли вашу книгу "Суперимпериализм" и прочитали ее как любовное письмо, верно?  
Не любовное письмо. Они рассматривали ее как книгу "как это сделать". Я был техником.  
Да. И работая на Германа Кана, он был влиятельным человеком, о котором теперь не так много говорят, но он был, он был чрезвычайно влиятельным в то время, верно?  
Да, у него было прекрасное чувство юмора. Он был великолепным оратором. Он был абсолютно гениален. Он написал книгу о термоядерной войне, в которой говорил, что даже если начнется война, кто-то останется в живых. Это сделало его одной из моделей   доктора Стрейнджлава в кино. Я сидел и слушал, как Герман рассказывает о военной стратегии, и был потрясен тем, как он все продумал. Он был блестящим военным тактиком. Он приводил меня и сажал с генералами, и они все объясняли. У меня нет ни хорошего военного чутья, ни вообще какой-либо военной подготовки. Он писал, что лично он хотел бы оказаться прямо под первой водородной бомбой. Он не хотел жить в постъядерном мире. Но где-то должны были остаться выжившие. Это сделало его печально известным. Его так поносили даже за то, что он заговорил о теме, которую нужно было обсуждать, что он хотел иметь идеи, которые нравились бы людям. И это было исследование корпоративной среды. Это было то, за что я практически отвечал. Я был экономистом, он - военным. У нас была одинаковая зарплата. Мы ездили по всему миру, не соглашаясь друг с другом. Это было бы похоже на шоу. Он говорил о том, что мир наполовину полон. Я говорил о том, что стакан наполовину пуст, как он выражался. Я говорил о накладных расходах, о том, что долг растет и в конечном итоге задушит экономику. Он говорил о том, что производительности будет достаточно для выплаты долга, хотя производительность не обязательно даст вам деньги для выплаты долга. Производительность не растет экспоненциально, а сокращается. По мере роста долга любая процентная ставка удваивается. И она удваивается быстрее, чем может удвоиться экономика.  
И это действительно возвращается к одному из ваших первоначальных вопросов от Терренса МакКарти, который заключался в том, чтобы сосредоточиться на производительности, не так ли?      
Да. И идея заключалась в том, чтобы сосредоточиться на производительности, вы понимаете, что в конечном итоге все сводится к труду. Как сделать труд более производительным? Как сделать промышленность более производительной? Вы избавляетесь от того, что непродуктивно - а непродуктивные накладные расходы - это рента. Так сколько же корпоративных расходов являются обычными накладными расходами? Сколько из них не нужно для того, чтобы корпоративная промышленность имела место? Такая постановка вопроса возвращает вас к классической экономике.     Маркс - последний великий классический экономист, который довел все это до логического конца. Его вклад заключался в том, чтобы объяснить, что так же, как землевладелец эксплуатирует, беря ренту, промышленный капиталист эксплуатирует труд, взимая за продукты труда больше, чем стоит наем рабочей силы для производствземлеа. Однако, в отличие от рантье, в отличие от землевладельца, капиталист использует эту экономическую прибавочную стоимость для расширения производства, для строительства новых заводов, для найма еще большего количества рабочей силы. Это - расширяющееся общество, в то время как рента, выплачиваемая домовладельцам, - это вид эксплуатации, которая является чистыми накладными расходами и сокращает промышленный капитализм. Вот почему Маркс говорил, что политическая цель промышленного капитализма - освободить общество от землевладельцев, хищных банкиров и монополистов. Вот почему программа Коммунистического манифеста начинается со сбора ренты для общественного сектора. Можно обложить землю налогом как переход к социализации. Такова была классическая экономика Коммунистического манифеста.  
Вы придерживаетесь таких взглядов, но при этом оставались ценным членом команды Гудзоновского института.  
Да, потому что я объяснял, как устроен мир. Мы с Германом так часто расходились во мнениях, но были настоящими друзьями. Он мне нравился, и мы не могли поверить, что другой может верить во что-то настолько отличное от нас. Но мы решили, что раз уж наш  спор  - это "большой спор", то он определит, куда движется экономика. Либо он прав, либо я прав. Это похоже на дебаты между последователями Генри Джорджа и социалистами в начале 1900-х годов. Это должен был быть один мир или другой. Что является ключом к анализу экономики? Фокусироваться ли на ренте и финансах или на технологическом потенциале? Я считаю, что технологический потенциал может быть подавлен таким количеством накладных расходов, выплачиваемых классу рантье через сектор FIRE - финансы, страхование и недвижимость - что не остается денег для инвестиций, не остается доходов для наемных работников, которые они могли бы потратить на покупку товаров и услуг, которые они производят.  
И все же технологический сектор, на мой взгляд, является новым монополистом. Вместо конкуренции, в этом смысле они - новые землевладельцы. Так, Google является владельцем spectrum. Если я хочу разместить эти видео, то я должен договориться или принять условия землевладельца YouTube. Я размещаю их там, но я не буду зарабатывать на этом деньги. Потому что я один из крепостных на YouTube.  
Это проблема, которую Китай решает по-своему. Что делать, когда Джек Ма и другие ИТ-специалисты становятся миллиардерами? Ну, в Китае нет антимонопольной группы. Он позволил расцвести 100 цветам, позволил миллиардерам развиваться, но затем заставил их тем или иным способом передать свои деньги правительству. Они сделали это не так, как западные экономики, - с помощью антимонопольного налога, а путем политического консенсуса. В таких странах, как Россия, я пытаюсь добиться того, чтобы они формализовали это в виде официального расчета величины экономических тенденций. Вы хотите, чтобы инновации имели место, вы хотите, чтобы люди делали состояние, но в определенный момент они не могут каким-то образом сделать настолько большое состояние, что это приведет к краху экономики.  
Но если посмотреть на ваши труды, написанные в византийские времена и на древнем Ближнем Востоке, то важно ли, чтобы лидер той конкретной экономики или общества следил за тем, чтобы никто не разбогател настолько, что смог бы свергнуть лидера? Именно это и произошло с таким человеком, как Цукерберг, власть, которую он смог использовать на выборах, независимо от того, согласны вы с ним или нет, была необыкновенной. И точно так же, если вы посмотрите на борьбу, которая сейчас идет с Элоном Маском и Твиттером, мы должны признать, что на самом деле мы хотим, мы хотим, чтобы наши люди владели этими ресурсами,  которые,  мы притворяемся, являются частными, но которые на самом деле обладают огромной социальной властью.
Да, они финансировали политику в Америке, приняв решение Верховного суда "Citizens United". Каждый может вносить столько, сколько хочет, если ты корпорация. Рантье-интересанты  дают деньги политикам-рантье, чтобы они выступали в качестве их марионеток. Деньги идут на рекламное эфирное время на телевидении и в СМИ, чтобы подавить всех людей, которые обычно хотели бы минимизировать класс рантье. Так что, по сути, вы финансиализировали политику в Америке гораздо больше, чем в Европе. Но в Европе именно правые в основном контролируют прессу, коммерческое телевидение и СМИ. Поэтому, если СМИ контролируются правым крылом с их собственной повесткой дня, они рассматривают экономические вопросы с точки зрения класса рантье, а не с точки зрения того, как экономика на самом деле развивается и становится богаче справедливым образом.  
Я знаю, что нам нужно закругляться. Я просто думаю о сценариях для России и Китая в настоящее время. Все, кто является частью первоначальной белой экономики Европы, понимают, что если они не встанут на сторону Америки, их свергнут. Но также сейчас у них есть краткосрочная проблема, связанная с тем, что американцы собираются позволить им голодать, потому что они останавливают экспорт пшеницы через европейские порты. Но есть еще Россия с ресурсами, есть Китай с зерновыми ресурсами. Поэтому есть вероятность, что когда люди начнут голодать, а вы посмотрите на проблемы в Шри-Ланке, где убивают политиков и у людей заканчивается еда, есть шанс, что Китай вмешается и скажет: "Мы можем отправить вам зерно на экспорт". И по счастливой случайности, из-за всех карантинов, которые сейчас есть в Китае, многие мировые суда и корабли в настоящее время ждут у портов в Китае.  
 Компьютерные чипы - часть проблемы. И это, возможно, сделает их более дружелюбными по отношению к Тайваню. У Тайваня есть компьютерные чипы.  
И по вашей оценке, поскольку Тайвань не хочет быть еще одной Украиной, американские действия, скорее всего, ускорят реинтеграцию.  
Я не встречался с тайваньцами в течение нескольких лет, поэтому не знаю, какова динамика. Но просто по логике, вы можете видеть международную среду, в которой они работают. Интересно, как они собираются подсчитывать плюсы и минусы США и Китая? К какой экономике они хотят привязать себя, чтобы быстрее разбогатеть?  
А также оставаться в безопасности и не ввязываться в ненужные войны. Когда вы смотрите на трагедию в Украине, все эти люди умирают, когда у вас есть такой сильный противник в лице России, как вы можете вступать с ними в войну на какой-либо период времени?  
Вот на что разделен мир. Американское и европейское общество построено на войне. Это единственная внешняя политика, которая у них есть, потому что у них больше нет экономической мощи. Они деиндустриализировались, а остальной мир  пытается индустриализироваться и прокормить себя. Китай, Россия, Индия, Глобальный Юг - это антивоенная часть мира. Таким образом, мир делится на две части: часть рантье, поддерживающая финансовый капитализм, [который] пытается навязать его другим странам, финансировать Китай и Россию, чтобы заставить их поставить во главе Китая Маргарет Тэтчер или Бориса Ельцина. Пока они пытаются поставить своих кандидатов во главе страны, а-ля генерал Пиночет, остальной мир пытается защититься от этого терроризма. Таким образом, западный мир, называющий себя демократическим, - это военный мир террористов. Страны, которые он называет авторитарными, - это любая власть, достаточно сильная, чтобы контролировать и облагать налогом финансовые интересы, то есть любое правительство, достаточно сильное, чтобы регулировать финансы и недвижимость. Такая экономика по определению является авторитарной, в отличие от демократической, где Уолл-стрит и финансовые центры являются демократически избранными центральными планировщиками. Таким образом, вопрос заключается в том, кто будет планировать общество: финансовый сектор или народ, как в Китае и других странах.  
Я думаю, что этим все сказано. С точки зрения Запада это другой тип демократии.  
Да. Но демократия действительно означает, что экономика работает на благо подавляющей части населения, которая, как оказалось, является наемными работниками? Или она будет в интересах 1%? Управляется ли экономика от имени 99% или 1%? Ну, 99% нужно сильное правительство, чтобы управлять ими в своих интересах и противостоять контрреволюционной политике, неофеодальной политике рантье, проводимой 1%.  
Итак, зная Китай, как вы относитесь к политике "нулевого" заражения COVID, которую власти проводят в некоторых частях страны?
Чем больше я читаю здесь о длительном COVID, тем хуже он кажется. Мне 83 года, поэтому мы с женой не ходим в рестораны с 2020 года. Мы даже не ходили к друзьям на ужин. Мы сами себя изолируем. Китай изолировал себя ценой больших затрат, но это спасло население не только от самого КОВИДа, но и от длительного КОВИДа. Сейчас там миллион американцев с длительным COVID. Говорят также, что длительный COVID снижает ваш IQ на 10%. Это почти так же опасно, как унаследовать трастовый фонд, когда речь идет о снижении IQ. Это изнурительно. У моего вебмастера в Австралии и его семьи есть COVID. Поэтому я очень сочувствую тому, что делает Китай, хотя это означает, что я не могу туда поехать, потому что мне пришлось бы изолироваться в гостиничном номере на две недели, чтобы провести несколько дней встречи - а потом снова оказаться в изоляции, когда я вернусь. Так что Китай прилагает огромные усилия, чтобы не заразить свое население КОВИДом. И теперь, конечно, с тех пор, как русские начали публиковать все свои находки американских лабораторий биологической войны на Украине, которые были предназначены для распространения заболеваний, подобных КОВИДу, с помощью перелетных птиц, летучих мышей и искусственных летательных аппаратов над Россией. Теперь они вновь открыли вопрос: "Был ли COVID био-войной США с самого начала"? А китайцы смотрят на это и говорят: "Был ли он сконструирован"? Если американцы пытались сконструировать COVID, чтобы воздействовать в основном на славянское население и их ДНК, не могли ли они делать то же самое против азиатов? И вот все это вдруг открылось. Всемирная организация здравоохранения отказалась разглашать какие-либо сведения об усилиях США по биовооружению, а США пресекают все попытки узнать о биовооружении. Это приводит к изоляции Америки и Европы. Если американская Европа останется со своей нынешней внешней политикой, биовооружением и атомными бомбами, НАТО будет отвергнута цивилизованным миром. Как сказала Роза Люксембург сто лет назад, выбор стоит между социализмом и варварством. НАТО, Европа и Америка представляют собой новое варварство. Альтернатива - социализм. Именно так, как казалось, развивался мир в Европе и Америке, пока Первая мировая война не разложила все по полочкам. Теперь у остального мира есть шанс вернуться на правильный путь. Я не знаю, что произойдет на Западе.  
Майкл, как всегда, вы всегда рассказываете больше, чем я ожидал. Есть ли какие-то вещи, которые вы хотели бы сказать нашим слушателям, прежде чем мы закончим,  
Я, наверное, сказал слишком много. И я надеюсь, что вы сможете отредактировать все, что вызывает смущение.  
Меня могут выкинуть с YouTube за публикацию некоторых ваших комментариев. Так что, возможно, вам придется вернуться и пересмотреть некоторые из них. Но, как всегда, Майкл, спасибо большое за то, что уделили нам время, мы отправим всем ссылку на сайт, а также на новую книгу, которая, как мне кажется, и эта серия лекций, когда я готовился к этому разговору, были лучшими экономическими лекциями, которые я когда-либо слушал - действительно необычайный уровень понимания и реальная экономика, а не теоретическая или учебная. Итак, как всегда   большое спасибо за уделенное время и за ваш вклад.  
Большое спасибо.