Валентин Катасонов Человек, отказавшийся от статуса человека, наказывается

Об этом 100 лет назад предупреждал Карел Чапек
Одной из отличительных особенностей ХХ века была царившая в мире гонка вооружений. Гонка продолжается и сегодня, но ее акценты сместились. Сегодня ставка делается не столько на наращивание мощи обычных вооружений и оружия массового поражения, сколько на информационно-компьютерные технологии, на цифровизацию всех сторон жизни человека и общества – финансов, экономики, государственного управления, образования, военного дела, быта.
Информационно-компьютерные, или цифровые, технологии рассматриваются как универсальное средство, с помощью которого можно контролировать население, укреплять международную конкурентоспособность своей экономики, обеспечивать безопасность и наращивать военную мощь.
Продуктами этой гонки являются цифровые валюты, системы накопления больших массивов информации (big data), масса «умных» вещей, обеспечивающих контроль над человеком в режиме online, искусственный интеллект.
Мировая элита (хозяева денег) всячески педалирует гонку цифровых технологий, имея в виду, что в конечном счете из отдельных продуктов научно-технического прогресса будет выстроен мировой электронный концлагерь. Туда будут загнаны остатки человечества, за вычетом тех, кто будет уничтожен в том числе путём массовой вакцинации, а мировая элита встанет у руля мирового правительства. Я не сгущаю краски – об этих планах мировой элиты известно из многих источников. В том числе из литературных произведений жанра антиутопии [романы «Мы» (1920 г.) Евгения Замятина, «О дивный новый мир» (1932 г.) Олдоса Хаксли, «1984» (1948 г.) Джорджа Оруэлла, «451 градус по Фаренгейту» Рэя Брэдбери (1953 г.) и др.].
Авторы этих книг не были просто фантазёрами. Они имели широкий кругозор, пытливый ум, интуицию, а ряд из них – доступ к информации с грифом «секретно». Большая часть того, что описано в известных антиутопиях, уже сбылась. Например, 100 лет назад Евгений Замятин описывал тоталитарное общество далекого будущего, где люди не будут иметь имен, вместо них – цифровые идентификаторы.
Все, что я вижу сегодня, укладывается в алгоритмы построения «дивного нового мира», описанные в романах-антиутопиях. И становится понятно, что собой представляет так называемая пандемия COVID-19. Это организованная мировой элитой дымовая завеса, которая призвана помочь ускорить построение электронного концлагеря, уничтожение части населения планеты, развал национальных государств, легализацию мирового правительства.
В тот период, когда страны были скованы карантином, принимался ряд решений, которые только на первый взгляд кажутся странными. Например, закон о проведении эксперимента по развитию искусственного интеллекта в Москве. Это ряд поручений правительству и государственным корпорациями и организациями по вопросам, относящимся к генетической информации. В частности, главе «Роснефти» Игорю Сечину поручено создать и возглавить Центр комплексных генетических исследований и генетического редактирования.
Национальному исследовательскому центру «Курчатовский институт» поручено создание и обеспечение функционирования информационно-аналитической системы хранения и обработки генетических данных «Национальная база генетической информации». В тексте списка поручений используется термин «технологии геномного редактирования». В начале июня был принят федеральный закон о создании единого информационного регистра со сведениями о населении. Когда эти элементы «паззла» будут соединены, мы увидим общую картину.
Остановлюсь на первой из перечисленных инициатив – касательно искусственного интеллекта (ИИ). Полное название закона: «О проведении эксперимента по установлению специального регулирования в целях создания необходимых условий для разработки и внедрения технологий искусственного интеллекта в субъекте Российской Федерации — городе федерального значения Москве и внесении изменений в статьи 6 и 10 Федерального закона «О персональных данных». О рисках для граждан и всей страны, которые несет закон об ИИ, уже говорилось и писалось немало. Опросы ВЦИОМ, которые были проведены после принятия закона об ИИ, показали, что с осторожностью к технологии ИИ относятся около половины представителей бизнеса; 43% опрошенных компаний не используют в своей работе искусственный интеллект и не планируют делать это в ближайшее время.
Треть респондентов имели крайне смутное представление об ИИ, а 12% респондентов прямо высказались против закона, опасаясь непредсказуемых последствий. Свою обеспокоенность по поводу принятого закона высказал глава Совета по правам человека (СПЧ) Валерий Фадеев. Использование искусственного интеллекта, по его мнению, таит в себе угрозу массовой чипизации. Глава СПЧ выделил два негативных пункта московской системы: огромное количество датчиков и камер, отслеживающих передвижения граждан; все данные отправляются в единый федеральный регистр.
Я уже не говорю о многочисленных опасениях со стороны представителей академической науки и специалистов в области high tech. Особенно выделяется следующее опасение: искусственный интеллект способен к самообучению и делает это быстрее, чем человек. Иначе говоря, человеческий мозг может оказаться неконкурентоспособным по сравнению с ИИ.
Уже на сегодняшний день человеческий мозг не в состоянии просчитать последствия внедрения ИИ для человечества. Можно ли в такой ситуации выпускать джинна из бутылки? Может быть, человеку следовало бы заняться восстановлением собственного интеллекта, а не пытаться его заменить искусственным? Подобные вопросы стали возникать у некоторых людей еще задолго до того, как появились компьютеры, Интернет, нейросети и другие атрибуты цифрового мира.
Особо хочу обратить внимание на чешского писателя Карела Чапека (1890-1938). Он достоин того, чтобы быть названным среди десяти самых выдающихся писателей ХХ века. Остановлюсь на его пьесе  «R.U.R.», написанной сто лет назад, в 1920 году. Кстати, это не только дата создания известного литературного произведения, но и рождения термина «робот». Аббревиатура R.U.R. расшифровывается как Rossum's Universal Robots («Универсальные роботы Россмуса»).
Действие пьесы разворачивается на фабрике, производящей искусственных людей – роботов. Слово «робот» – из словацкого языка: robota означает «каторга», «тяжёлая работа», «барщина». Роботы из пьесы Чапека – это продукт биотехнологии, они составляются из разных тканей и органов, выращиваемых на фабрике. Они внешне похожи на людей.
История роботов начинается с учёного Россума-старшего, который когда-то поставил своей целью опровергнуть существование Бога путём создания искусственных людей. И ему удалось создать искусственного человека, но не до конца. Это было существо, которое физически почти ничем не отличалось от человека, но умственно сильно отставало. Старик-одиночка пытался поспорить с Богом, но спор оборвался смертью бунтаря. Россум-младший (племянник Россума-старшего) продолжил дело дяди, отбросив высокую философию:
    «Глупо делать человека целых десять лет. Если ты не станешь производить их быстрее природы, всю твою лавочку надо послать к черту»
Племянник приступил к производству на фабрике простых человекоподобных существ для физической работы – не людей, а «рабочей силы». Благо спрос на такую рабочую силу, лишенную высокого интеллекта, желаний, чувств, на рынке был высоким.
В результате человек был освобожден от тяжелого унизительного труда, массовое использование роботов создало мир изобилия, все погрузились в атмосферу безграничного благополучия и беззаботности:
    «Все – сплошная безумная, скотская оргия. Он теперь руки не протянут к еде – им прямо в рот кладут, чтобы не вставали… Мы, люди, мы, венец творения, мы не старимся от трудов, не старимся от деторождения, не старимся от бедности! Скорей, скорей, подайте нам все наслаждения мира!»
Зажравшиеся люди перестали рождаться. Численность населения на планете достигла 8,5 миллиарда человек и на этой точке замерла. А численность роботов продолжала расти и многократно превысила численность людей.
Одновременно возник еще один загадочный и тревожный феномен. Некоторые роботы претерпевали мутации, начиная быстрое умственное развитие. Появились роботы «с душой»:
    «На миллион добрых старых роботов приходится всего-навсего один реформированный»
Такие нестандартные особи подлежали уничтожению, но часть «продвинутых» роботов продолжала жить. Это были самообучающиеся роботы. Они учились, беря пример с людей. Один из них (по имени Дамон) рассуждает:
    «Надо властвовать и убивать, чтобы быть людьми!»
Роботы все чаще стали требовать равных с человеком прав, а некоторые захотели властвовать над людьми. Они стали создавать свои организации и призывать роботов к борьбе с человеком:
    «Роботы всего мира! Мы, первая организация «Россумских универсальных роботов», провозглашаем человека врагом естества(!) и объявляем его вне закона!»
Кончилось тем, что роботы по всему миру восстали. Они осаждают фабрику Россума, захватывают её и убивают всех, кроме архитектора Алквиста. Один из главных героев пьесы Елена Глори сжигает рукописи Россума-старшего, содержащие формулу производства роботов.
В конце концов все люди на планете уничтожены. Роботы просят Алквиста, единственного на Земле оставшегося в живых человека, восстановить формулу, без чего дальнейшее воспроизводство роботов невозможно. Без формулы фабрика просто производит никому не нужные груды мяса и органов. Алквист уже стар, его поиски формулы не дают результата. Он просит роботов, чтобы те постарались найти на планете других живых людей, но их не оказывается. Роботы одерживают пиррову победу над человеком.
Пьесу Чапека можно назвать эсхатологической антиутопией. Досказывать пьесу не буду, её стоит прочитать самим. Она позволяет понять, что происходит в мире сегодня.
Чапек предвосхитил появление роботов в ХХ веке. Он даже заглянул в XXI век. Ученые говорят, что еще десяток-другой лет и наука действительно создаст робота, состоящего из органических тканей. А в настоящее время активно ведутся работы по созданию киборгов – машинно-человеческих гибридов. Пьесу можно и нужно воспринимать как притчу,  актуальную для любого времени.
Главная трагедия человечества заключается даже не в технике. Человек не желает более быть человеком. Человеку нравится деградировать. Зачем, например, ему собственный интеллект, если его можно заместить искусственным? Он не будет вкладывать деньги в образование, а будет принимать и реализовывать программы ИИ.
Зачем ему трудиться, если можно жить, не трудясь? Деградация человека поощряется власть имущими: ведь легче управлять скотом, чем человеком. Поэтому и прилагаются усилия к трансформации homo sapiens; используются такие инструменты, как СМИ, индустрия развлечений, пропаганда разврата, наркотики. Робота можно сделать и из человека.
И за отказ человека от статуса человека человек наказывается. Из человека разумного он превращается в нечто иное. А затем – вообще уничтожается.

Способны ли государственные власти США обуздать цифровых монстров?

IT-гиганты – самостоятельный центр силы в политической жизни Америки

Может ли цифровой юань поменять мировой валютный порядок?

Ресурс китайской модели экономики близок к исчерпанию
Обычно слова «инфляция» и «дефляция» воспринимают как обозначения роста цен и падения цен. Однако это лишь симптомы болезни, а не сама болезнь. Сущностью инфляции и дефляции является нарушение баланса между денежной и товарной массами в экономике.
Если смотреть на инфляцию и дефляцию с позиции предпринимателей, банкиров и отвечающих за экономику чиновников, для них более страшным зверем является дефляция. Классический цикл капиталистической экономики состоит из четырех фаз: 1) экономический спад (кризис); 2) стагнация (рецессия); 3) оживление; 4) подъем. Во второй фазе яркое выражение находит дефляция. Резко сократившийся платежеспособный спрос вынуждает товаропроизводителей снижать цены, иногда даже ниже издержек производства. С таким падением цен ассоциируются безработица, нищета, банкротства и т. п. А на третьей и четвертой фазах цикла цены растут, может возникнуть инфляция.
Эта схема сегодня становится все более далекой от реальной картины. Наглядно это продемонстрировала Япония, которая на протяжении двух десятилетий борется с дефляцией. Борьба идет с переменным успехом. Иногда динамика цен чуть-чуть поднимается над нулевой отметкой, затем опять уходит в минус. Перманентная дефляция в Японии наблюдалась на фоне таких неприятных явлений, как низкая загрузка производственных мощностей, высокая безработица, низкий уровень инвестиций в производство, чисто символические приросты ВВП. В 1991 году Япония на пике своего «экономического чуда» имела долю в мировом ВВП (рассчитанную по паритету покупательной способности иены), равную 9,1%. В 2017 году эта доля упала до 4,2%.
Япония стала первопроходцем применения сверхмягкой денежно-кредитной политики для борьбы с дефляцией и сопровождающими ее экономическими неприятностями. Банк Японии начал наращивать денежную эмиссию и понижать ключевую ставку. А ему помогало казначейство Японии, которое заимствовало деньги у Центробанка и наращивало государственный долг. Сегодняшняя Япония – ближайшее будущее других западных (и не только западных) экономик, которые пошли по пути Страны восходящего солнца. В январе 2016 года Банк Японии впервые установил ключевую ставку ниже нуля – минус 0,1%. Позднее он опустил ее еще ниже – до минус 0,4%. Примечательно, что валюта баланса Банка Японии (величина активов) уже давно перешагнула планку в 100% ВВП. Другим центробанкам до Банка Японии пока далеко. Вот самые свежие данные по этому показателю ведущих центробанков мира (на 1 октября 2020 года, % ВВП): Банк Японии – 126,1; Европейский центральный банк (ЕЦБ) – 55,3; Народный банк Китая (НБК) – 34,7; ФРС США – 32,9.
Отличается Япония и величиной государственного долга. Он в относительном выражении, наверное, самый высокий в мире. Вот данные о величине государственного долга по отношению к ВВП на конец 2019 года (%): Япония – 237; США – 107; страны еврозоны – 77,6; Великобритания – 80,7.
Следуя примеру Банка Японии, ФРС США в разгар финансового кризиса 2007-2009 гг. опустила ключевую ставку до планки 0-0,25%. На этом уровне она находится и сегодня. В США есть сторонники дальнейшего понижения ключевой ставки, увода ее в отрицательную зону. Обоснования такой политики сводятся к тому, что, мол, Америке угрожает дефляция.
ЕЦБ опустил ключевую ставку в 2016 году до нуля и держит её на этом уровне. А Национальный банк Швейцарии удерживает ключевую ставку в глубоком минусе – 0,75%.
Уже не приходится говорить о том, что активы и ФРС, и ЕЦБ выросли многократно за время с начала финансового кризиса 2007-2009 гг. по ноябрь этого года (трлн. долл.): у ФРС – с 0,8 до 7,2; ЕЦБ – с 1,5 до 8,1. Такое наращивание проводилось под флагом «количественных смягчений».
Денежные власти США и Западной Европы, оправдывая свою сверхмягкую политику, нередко ссылаются на опыт Японии, не замечая того, что Японии так и не удалось побороть дефляцию и вывести экономику из депрессии. Не удается это и ФРС США, и ЕЦБ. По той простой причине, что громадная масса дешевых (почти бесплатных) денег, сходящих с печатных станков центробанков, пролетает мимо реального сектора экономики и товарных рынков, не оживляя их. Деньги устремляются на финансовые рынки, где бушует инфляция, даже гиперинфляция и надуваются пузыри.
Денежные власти это понимают, но делают вид, что они борются с дефляцией. Такая борьба напоминает попытку бегущего человека обогнать собственную тень. Лозунг борьбы с дефляцией нужен для того, чтобы помогать спекулянтам надувать пузыри на биржевых площадках, а через пузыри управлять многими процессами общественной жизни.
Эта денежно-кредитная политика обрекает реальную экономику на перманентную стагнацию. Мы ее и наблюдаем на протяжении десяти лет с момента окончания финансового кризиса 2007-2009 гг. Лошадиные дозы денежных наркотиков перестали действовать, и с конца 2019 года экономика из состояния депрессии опять стала переходить в рецессию. Этот факт замаскировала в 2020 году «пандемия» коронавируса. Глубочайший кризис в экономике списали на COVID-19, хотя причиной его является преступная денежно-кредитная политика ведущих центробанков.
А вообще, события последнего десятилетия в мире экономики свидетельствуют не просто об очередном кризисе капиталистической модели, а о смерти этой модели, о начавшемся ее превращении в посткапиталистическую модель.
Обычно дефляция ассоциируется с экономиками ведущих стран Запада, но вот неожиданно пришла новость: дефляция зафиксирована в Китае. Вообще, в новейшей истории Китая был момент, когда происходило снижение индекса розничных товарных цен – в 2009 году. Затем на протяжении более десяти лет в Китае наблюдалась умеренная инфляция, уровень которой заранее планировался и поддерживался сильной рукой НБК. Запад с завистью смотрел на Китай, где имела место умеренная инфляция при достаточно высокой ключевой ставке Центробанка. В первой половине 2010-х годов она находилась в диапазоне 5-6%, а во второй несколько опустилась, гуляя в диапазоне 4-5%. И лишь в 2020 году она опустилась ниже планки в 4%, составляя 3,85%. Правда, на фоне нулевых или отрицательных ставок ведущих центробанков стран «золотого миллиарда» это очень хороший показатель.
НБК пользовался таким инструментом, как «количественные смягчения», тщательно избегая употреблять сам термин. Накануне финансового кризиса 2007-2009 гг. активы НБК равнялись 1,6 трлн. долл.; в ноябре 2020 года они составили уже 6,8 трлн. долл. Рост за период 2007-2020 годы в 4,25 раза.
И вот неожиданно на фоне относительного ценового благополучия китайской экономики как гром среди ясного неба прозвучала новость: индекс потребительских цен (CPI) в ноябре упал в годовом выражении на 0,5%. Об этом 9 декабря сообщило Государственное статистическое управление КНР. Иначе говоря, дефляция. Ситуация, на первый взгляд, парадоксальная. Ведь с точки зрения макроэкономики ситуация в Китае лучше, чем в странах Запада. По итогам 2020 года МВФ прогнозирует снижение ВВП на 4,3%, по странам Еврозоны – на 8,3%. А в Китае ожидается увеличение ВВП на 1,9%. При прочих равных условиях при таком раскладе в Китае не должно бы наблюдаться снижение индексов цен.
Главную причину возникшей угрозы дефляции эксперты видят в валютной сфере. А именно в непривычном росте валютного курса юаня. Поскольку во многих товарах, обращающихся на внутреннем рынке страны, имеется импортная составляющая, выраженные в юанях цены перестали расти и даже стали снижаться. Китай долгие годы занимался сознательным снижением курса юаня для повышения конкурентоспособности китайских товаров на мировом рынке. Прошлый год китайская экономика завершила с инфляцией в 2,9%, а в текущем году власти ставили в план ее ускорение до 3,5%. В январе 2020 года индекс цен вырос на 5,4% (превышение целевого показателя почти в 1,5 раза), но с лета индекс стал намного ниже целевого показателя на фоне резкого укрепления юаня, снижающего цены на импорт. В прошлом месяце пришла очередная новость о юане: 18 ноября курс составил 6,54 единицы китайской валюты за 1 доллар США. Китайская валюта обновила максимумы и вышла на уровни 30-месячной давности. Эксперты отметили, что масла в огонь добавили новости о победе на выборах в США Джо Байдена, в отношении которого Пекин питает определенные надежды.
Укрепление юаня по отношению к доллару США – заслуга не Пекина, а Вашингтона. Я уже писал, что ведущие центробанки включили на полную мощность свои печатные станки и втянулись в негласное соревнование: кто сумеет обесценить свою валюту по отношению к валютам конкурентов. Сейчас ЕЦБ, Банк Японии, Банк Англии, Народный банк Китая проигрывают это состязание Федеральному резерву. Думаю, что с учетом растущего курса юаня и реально наметившейся угрозы дефляции НБК может ускорить работу своего печатного станка. Кроме того, Китай может продолжить наращивание своих валютных, в том числе долларовых, резервов, что тоже способствует снижению валютного курса юаня.
Долгое время шли разговоры о том, что Китай начнет постепенную дедолларизацию своей экономики. И что он ее уже начал, о чем свидетельствовали некоторые снижения объемов международных резервов Китая. В частности, Пекин сокращал портфель американских казначейских бумаг. Некоторые усматривали в этом начало войны против американского доллара, но китайская статистика последних месяцев опровергает эту версию. Так, в ноябре валютные резервы ЦБ КНР выросли рекордно за 7 лет – на 50 млрд долларов, а их общий объем достиг максимума с августа 2016 года – 3,15 трлн долларов.
А что касается дефляции в Китае, питательная почва для нее имеется. И связывать ее лишь с укреплением юаня нельзя. Корни китайской дефляции лежат в той модели экономики, которую в Китае выбрали примерно сорок лет назад. Это не «социализм с китайской спецификой», это капитализм с китайской спецификой, или разновидность государственного капитализма с очень жестким партийно-государственным управлением. «Китайская специфика» капитализма обеспечивала ему высокую динамику на протяжении последних десятилетий, но её ресурс близок к исчерпанию. В ближайшее время китайская экономика может войти в состояние перманентной депрессии, отличительной чертой которой является дефляция.

[size=30]Рэй Брэдбери: в «умном доме» некому будет жить[/size]

Чем более «умной» будет становиться материальная среда жизни, тем более человек будет утрачивать свойства человека

[size=30]На смену капитализму, основанному на денежном капитале, придёт посткапитализм цифрового концлагеря[/size]



Фото: REUTERS/Dado Ruvic

[size=30]Спасёт ли предприятия вакцина от Covid-19?[/size]

Развивая мысли Saxo Bank...

«Политика практически бесконечного обеспечения ликвидности и улучшения финансовых условий любой ценой привела к снижению до исторического минимума дохода от инвестиций в ценные бумаги корпораций инвестиционного качества и глобальных суверенных фондов и заставила инвесторов покупать более рискованные активы».

«С приближением 2021 года беспощадное снижение доходности привело к тому, что инвесторы, нацеленные на высокую доходность, остались с портфелями низкодоходных мусорных облигаций с ужасным соотношением доходности к риску, а умирающие предприятия балансируют на грани дефолта, пережив месяцы пандемии исключительно благодаря субсидиям и более низкой стоимости рефинансирования».

«Высокая терпимость инвесторов к риску оправдана возможным выпуском действующей вакцины, которая приведет к резкому экономическому росту».

«Впервые в истории экономики сильное восстановление будет соседствовать с ростом числа дефолтов».