Кэтрин Уотт,Джеймс Брэдли и Джефф Браун

Джеймс Брэдли: Здравствуйте, это Джеймс Брэдли. Я Джей-Би Ист из Сайгона, Вьетнам, и я здесь с Джей-Би Вест, Джеффом Брауном из Нормандии. Джефф, как у тебя дела?
Джефф Браун: Отлично, Джеймс. Спасибо.
Джеймс: Сегодня у нас замечательный гость. Это Кэтрин Уотт. Добро пожаловать, Кэтрин.
Кэтрин Уотт: Спасибо.
Джеймс: Кэтрин встает в 8 утра. Кэтрин, спасибо. Двое детей и муж. И чтобы помочь мне, потому что я здесь, во Вьетнаме, Кэтрин согласилась сделать это в 8 утра. Так что большое спасибо, Кэтрин.
Кэтрин: Не за что. Спасибо, что пригласили меня.
Джеймс: Итак, причина, по которой мы сегодня беседуем с Кэтрин, заключается в том, что с начала 2020 года Кэтрин сосредоточила свои значительные навыки на вопросах COVID-19, в том числе на расследовании правовых рамок. Итак, какова ее биография? Кэтрин получила степень по философии и естественным наукам в Пенсильванском государственном университете в 1996 году. У нее есть навыки репортера. Она работала репортером в нескольких различных газетах. В 2003 году она получила сертификат параюриста и проводила юридические исследования и писала статьи по конституционному праву, гражданским правам и экологическому праву. Кэтрин опубликовала несколько независимых журналистских блогов. Она участвовала в кампаниях по защите местных продуктов питания, воды и энергетической безопасности, а в 2016 году основала Bailiwick News.  Итак, Кэтрин, могу я рассказать вам одну историю, а затем задать два вопроса?
Кэтрин: Конечно.
Джеймс: Я выпустил книгу "Флаги наших отцов", и журнал Newsweek сказал, что Брэдли пишет на уровне 17-летнего подростка, и моя семья расстроилась из-за меня. А я сказал, что они все правильно поняли. У меня ушло пять лет на то, чтобы написать эту книгу. Если бы я писал на уровне магистра, мне потребовалось бы около двух лет". Курт Воннегут написал "Бойню номер пять". На это у него ушло 18 лет. И это менее чем  200 страниц. Итак, я хочу сказать, что, если говорить проще, я не утверждаю, что 17-летний подросток не очень-то и умный. Вы умны в 17 лет. Я был таким. Но у нас международная аудитория. Нас слушают японцы, вьетнамцы, французы и все остальные. Так что я не так образован, как вы. И я бы хотел, чтобы вы сразу сказали две простые вещи. Первая - почему это биооружие? Если бы сейчас сюда вошел 18-летний юноша, как бы я мог объяснить, почему это биооружие? Номер один. И второе: как они это сделали? Давайте я скажу это на своем гражданском языке, а вы меня поправите или просто упростите. Если кто-то скажет мне: "Джеймс, COVID-19, что бы это ни было, это не вакцина. Но вакцина COVID-19 не является биооружием". Я бы ответил и сказал: да, это биооружие. Мы знаем это потому, что Министерство обороны DARPA использует эвфемизм "контрмера" для обозначения оружия. Они не говорят разработать лазерное оружие. Они говорят разработать лазерную контрмеру. А в своих документах они указали, что это биологическая контрмера. Следовательно, инъекция COVID-19 - это биооружие. Что вы на это скажете, Кэтрин?
Кэтрин: Я думаю, что это верно. Я думаю, что более доступным способом понять это может быть наблюдение за тем, что произошло. В некотором смысле, мы не могли знать, что это биооружие, в самом начале, потому что мы не видели всех негативных последствий, смертей, неврологических проблем, проблем с фертильностью, аутоиммунных расстройств и всего того, что произошло с тех пор. Поэтому я думаю, что наиболее убедительным аргументом является то, что даже после того, как стало ясно, что это оружие наносит вред здоровью и убивает людей, они не прекратили программу. Они расширяли программу, охватывая все больше и больше людей, делая все больше и больше инъекций. И это, на мой взгляд, самое веское доказательство того, что смерти и травмы были преднамеренными. И именно это, на мой взгляд, делает его биооружием.
Джеймс: Ну, у меня есть друзья, которые говорят, что нет смертей, нет избытка смертей и травм.
Кэтрин: Ну, я не собираюсь спорить с ними, что они этого не видят. Они не видят.
Джеймс: Хорошо. И еще одна вещь, которую вы очень хорошо описали в нескольких подкастах, - это управление, юридическая, как я ее называю, подструктура. Итак, я бы сказал аудитории: представьте себе Вашингтон, округ Колумбия. Вот Белый дом, вы видите его здание. Внизу по улице находится Конгресс, там же Верховный суд, и мы представляем, что это и есть наше правительство. Давайте спустимся под землю и посмотрим на водопровод, буквально спустимся под улицу и поймем, что Конгресс за последние шесть лет и исполнительная власть как бы переделали водопровод без нашего ведома. Они подключили к нему Министерство здравоохранения и социального обеспечения, Министерство здравоохранения, и сделали Министерство здравоохранения аварийным диспетчером. Так что, хотя мы, мирные жители, надеемся на Белый дом и Конгресс в плане руководства, на самом деле они переключили его на МНБ, так что глава МНБ - чрезвычайный диктатор, и у него есть чрезвычайные полномочия или у нее есть чрезвычайные полномочия, чтобы все это сделать. Таков мой гражданский взгляд на это. Как бы вы это описали?
Кэтрин: Я бы согласилась, что это не DHS. DHS - это Министерство внутренней безопасности, а HHS - Министерство здравоохранения и социальных служб. Но на самом деле, я думаю, что это правильная перестройка. Я думаю, что чем больше я узнаю об этом и наблюдаю за тем, что они делают, и разговариваю с другими людьми, которые тоже смотрят на это. Я думаю, что министр здравоохранения - это человек, которого поставили на роль фронтмена, чтобы он выглядел как диктатор. Ну, он не должен выглядеть как диктатор. Он должен выглядеть так, будто занимается здравоохранением. Но на самом деле, насколько я могу судить, это скорее комитет. Люди называют это глубинным государством. Люди называют это административным государством, в котором все эти различные ведомства и их высшее руководство координируют деятельность между департаментами, между Министерством здравоохранения, Министерством внутренней безопасности, Министерством юстиции и Министерством обороны. USDA - Министерство сельского хозяйства - является ключевым. Администрация по делам ветеранов - все они встречаются вместе в нескольких различных комитетах. Один из них, который я считаю наиболее актуальным, называется Public Health Emergencies Medical Countermeasures Enterprise.
Джеймс: Можете повторить?
Кэтрин: Предприятие по медицинским контрмерам в чрезвычайных ситуациях в области общественного здравоохранения.  Оно очень похоже на Fannie Mae и Freddie Mac, которые были государственными предприятиями во время ипотечного рынка, краха рынка жилья и большого финансового кризиса. Это предприятие является квазигосударственным и квазичастным. Оно имеет некоторые юридические аспекты государственности, потому что большинство людей в нем - назначенные секретари кабинета министров или заместители секретарей. И оно получает государственное финансирование, но тратит деньги на частные корпоративные контракты через фармацевтические компании, такие как Pfizer. Поэтому я думаю, что именно в этом комитете координируется деятельность американского отделения того, что я рассматриваю как глобалистское преступное сообщество, в Соединенных Штатах - PHEMCE, а Министерство обороны и Министерство здравоохранения, вероятно, являются двумя сопредседателями, скажем так, этого комитета.
Джеймс: Хорошо. И, возвращаясь к биооружию, разве нет никаких документов или DARPA не говорит, что мы создаем контрмеры, биологические контрмеры?
Кэтрин: Да, есть контракты, есть руководящие документы, есть нормативные акты, и вы можете отследить слово "контрмера" в контексте общественного здравоохранения, медицинской контрмеры, квалифицированной контрмеры и контрмеры безопасности. У них есть множество различных слов-модификаторов к слову "контрмеры". Вы можете проследить это до конца девяностых и начала 2000-х годов как в законодательстве об общественном здравоохранении, так и в военном праве, и оно как бы скачет туда-сюда между ними. Они ссылаются друг на друга из одного раздела в другой, и это часть того, как вы можете определить, что это скоординированная программа по биооружию, управляемая в основном Министерством здравоохранения и Министерством обороны.
Джеймс: Хорошо, теперь я сосредоточил ваше внимание на двух вопросах и передам их Джеффу. Вы оба, ребята, мозговеды в области биооружия. Но прежде, если вы обращаетесь к нашей международной аудитории, что бы вы хотели рассказать? Что Кэтрин Уотт может сказать о феврале 2023 года и всей этой истории с COVID, в которой мы участвуем? Я предоставлю вам слово.
Кэтрин: Я думаю, что они выглядят гораздо более непробиваемыми. Их власть выглядит гораздо более непробиваемой или подавляющей, чем она есть на самом деле, потому что многое зависит от того, насколько люди верят в ложь. И чем больше вы можете видеть сквозь ложь и видеть, что на самом деле правда, тем меньше у них власти над вами и тем больше у вас сил работать с другими людьми, чтобы противостоять программам, которые они пытаются внедрить, и программам, которые они уже внедрили. Я могла бы рассказать об этом подробнее. Но основная идея заключается в том, что эта система построена на лжи, и поэтому она выглядит гораздо сильнее, чем есть на самом деле.
Джеймс: Итак, если я слушаю вас в первый раз и слышу послание надежды, каковы мои дальнейшие действия? Итак, надежда есть. Есть куча лжи. Как мне начать проникать в нее?
Кэтрин: Первое - продолжать говорить об этом. Люди говорят об этом уже три года. И говоря об этом друг с другом, мы выяснили так много деталей. Вот почему им было так важно ввести цензуру и пропаганду, чтобы запутать людей, выдать ложную информацию и притвориться, что она правдива. Поэтому продолжать говорить, даже когда вас пытаются заставить замолчать, - это, я думаю, приоритет номер один. И вы могли говорить с кем угодно, в любом формате, писать, говорить или что-то еще. Но помимо этого, еще одна важная часть того, что нужно глобалистам для того, чтобы их система сжималась так сильно, как они этого хотят, - это отказ людей от своих национальных правительств, что легко сделать, потому что кажется, что ваши национальные правительства полностью предали вас, а элементы ваших национальных правительств полностью предали вас. Потому что им нужно подорвать вашу лояльность к этому, чтобы они могли принести единое мировое правительство и сказать вам, что это решение проблемы, которую вы имеете с вашим ужасным коррумпированным правительством, когда на самом деле они являются организацией, которая коррумпировала ваше национальное правительство, и они не могут его исправить. Они не хотят сделать его лучше или более отзывчивым к вам или более защищающим вас, чем оно есть. Поэтому вы должны быть на другой стороне и сказать "нет". Всемирная организация здравоохранения, убирайтесь. Всемирный экономический форум - вон. Организация Объединенных Наций, убирайтесь. Нам не нужно ваше единое мировое правительство. Мы хотим, чтобы наше собственное национальное правительство вернулось в наши руки.
Джеймс: И каков же конец пути или надежда? Я имею в виду, будет ли Нюрнберг 2.0? Это так запутанно, потому что я могу говорить с вами и людьми в вашей области: "Боже! Это биооружие, оно убивает людей, и этому должен быть положен конец". А потом я смотрю на Новую Зеландию, а в Америке делают инъекции младенцам. Вы смотрите на средства массовой информации, и все в порядке. Вы делаете прививку, а в Австралии уже пятая. Что происходит в мире? Мы хоть немного приблизились к ответственности?
Кэтрин: Я думаю, что мы ближе, чем были, но невозможно сказать, сколько времени это займет. Это уже заняло гораздо больше времени, чем все думали. Я знаю, что когда это началось в 2020 году, я подумала: что-то в нашей Конституции, что-то в нашем Конгрессе, что-то в заинтересованности людей в том, чтобы жить своей собственной жизнью, должно дать отпор этому и заставить это прекратить. Но импульс и количество людей, которые действительно обеспокоены этим и узнают об этом гораздо больше, сейчас больше, чем три года назад. И оно растет с каждым днем. Оно не уменьшается. Не то чтобы люди с нашей стороны вдруг сказали: "о, знаете что, я был совершенно неправ. Этого не происходит". Все больше людей с другой стороны говорят: "Вау, я не могу в это поверить. Теперь я имею некоторое представление о том, что происходит". Значит, дело движется в правильном направлении. Просто оно движется крайне медленно, и никто не может знать, что станет последней каплей. И когда эта последняя соломинка ляжет на спину верблюда и заставит его перевернуться. Так что проект, как я его вижу, заключается в том, чтобы продолжать толкать, толкать и толкать в этом направлении, не зная, когда он пробьет стену.
Джеймс: Хорошо. Да. Переходим к тебе.
Джефф: Я согласен с вами. Единое мировое правительство - огромная часть этого. И это восходит к Мальтусу и его программе депопуляции на протяжении всего 19-го века и в 21-м веке, а также к элите. Так что все это не меняется уже 200 лет. Мне кажется, что Сеймур Херш только что опубликовал невероятное расследование о террористической атаке на "Северный поток - 2" и четко показал, что это были Соединенные Штаты. И все же я могу сказать, что если вы спросите десять американцев и десять европейцев, где я нахожусь, об этом, они никогда об этом не слышали. И я думаю, что сейчас они настолько контролируют СМИ, что это вызывает у меня наибольшее беспокойство. Я называю это Большой машиной пропаганды лжи. И она так безжалостно эффективна с помощью цензуры и фальшивых новостей псиопераций. У вас есть какие-нибудь комментарии о том, как мы можем преодолеть это, Кэтрин? Потому что, на мой взгляд, это самое большое препятствие. Если бы у нас была действительно свободная пресса, все были бы информированы, но это не так.
Кэтрин: Верно. Мой основной ответ - просто упорство и настойчивость, и продолжать идти вперед. Не от нас зависит, как быстро это произойдет. Я думаю, это зависит от Бога. Наша задача - дать ему материал, с которым он должен работать, чтобы продвигать его в том темпе, в котором он хочет. У нас есть независимые СМИ. Вот почему осведомленность растет благодаря таким независимым платформам, как ваша, и всем независимым платформам, подкастам и тому подобным вещам. И они небольшие. Некоторые из них имеют меньшую аудиторию, но в совокупности они охватывают множество людей. Эти люди разговаривают с другими людьми. Я также думаю, что представление основных СМИ о том, что они заслуживают всеобщего доверия, не соответствует действительности. Я думаю, что большинство людей, даже если они смотрят их, думают, что это мусор, и не доверяют им. И полезно то, что до тех пор, пока Интернет нужен им для того, чтобы делать деньги и заниматься своими коррумпированными глобалистами, я говорю о том, что до тех пор, пока Интернет нужен им для того, чтобы делать то, что они хотят, некоторые его части по-прежнему доступны для независимых журналистов и людей, которые хотят говорить об информации точным, правдивым способом. Поэтому я думаю, что в какой-то момент они его закроют и совершат кибератаку или что-то в этом роде. Но я также думаю, что они попытаются восстановить его с другой стороны. И нам все равно придется быть настойчивыми и продолжать.
Джефф: Я совсем недавно снова начал пользоваться Twitter. Теперь, когда Элон Маск купил его. Сейчас в Twitter гораздо больше свободы и информации о COVID. Я публикую сообщения, которые были бы подвергнуты цензуре предыдущей командой менеджеров из глубокого государства. Так что это та область, на которую стоит обратить особое внимание. И как вы, Джеймс и я можем подтвердить, пока что, скрестив пальцы, Substack - это невероятная платформа. На этой платформе так много замечательных людей, которые просто сообщают, сообщают и сообщают. И это просто потрясающе. И я понимаю, что у них есть что-то вроде одноранговой собственности, чтобы разбавить ее и не допустить к ней "глубинное государство". Но сейчас, я думаю, Twitter и Substack - это два места, где можно получить информацию. А потом мы с Джеймсом, наше шоу. Я являюсь куратором Комиссии по установлению истины в отношении биооружия и ее Глобальной онлайн-библиотеки. Информация находится там, поэтому я просто пытаюсь вдохновить людей выключить MSNBC и BBC, перестать читать The Washington Post и New York Times и расширить свой кругозор. Думаю, это мое самое большое пожелание всем тем, кто слушает. Кэтрин делает невероятную работу. И мы с Джеймсом очень рады, что можем содействовать ее усилиям. Могу я задать вам еще один вопрос, Кэтрин?
Кэтрин: Конечно.
Джефф: Одна вещь, которая меня просто поражает, - это то, что я вношу изменения в свое последнее шоу. Речь идет о связи между убийством Кеннеди, отстранением Ричарда Никсона от власти и фиаско Трампа, когда его обманом выгнали с выборов 2020 года, и ложным флагом, устроенным его врагами 6 января. Джеймс проделал невероятную работу в этом направлении. И что впечатляет, так это количество людей, которые вовлечены в эти вещи. Он говорил только об убийстве Кеннеди, а за десятилетия 200 человек были убиты за то, что высказали свое мнение. Я вспоминаю Энтони Фаучи из NIH, который дал Ральфу Барику вирус COVID, и тот использовал его в качестве оружия. А Питер Дашак из EcoHealth Alliance тратит десятки миллионов долларов, передавая его в университеты и другие места. Так много людей вовлечено в это. И как они это сделали, или это межведомственные встречи? Я имею в виду, собирался ли Фаучи с группами из Министерства здравоохранения и Министерства обороны, или они делали это по электронной почте, или как вы видели, как это происходило? Это потрясающе. Должно быть, в этом участвуют тысячи людей.
Кэтрин: Да, я думаю, это стимулирующие структуры. Я думаю, есть люди, которые знают, в чем заключается общая программа, и они знают, как мотивировать других людей следовать ей. И я думаю, что это главная причина, по которой они провели такую конверсию, о которой я пишу. Это была программа Министерства обороны. Это была программа химической и биологической войны. А потом они перевели ее и переименовали в Программу медицинского противодействия в чрезвычайных ситуациях в области общественного здравоохранения. И есть много людей, которые действительно верят, что то, что они делают, - это служба общественного здравоохранения, потому что это не было так ясно, как сейчас, пока не появился COVID. А потом они сделали принудительные инъекции, выявили побочные эффекты, скрыли побочные эффекты и случаи смерти и отказались прекратить программу. Все это, на мой взгляд, ясно говорит о том, что это программа по созданию биооружия, а не по охране общественного здоровья. Но до тех пор, пока это не произошло, и мы могли видеть, как это происходит в режиме реального времени, это было очень, очень трудно заметить. Вы могли бы легко согласиться с этим и сказать: конечно, H1N1 - это вспышка инфекционного заболевания, и вау, это так здорово. Они придумали вакцину и предлагают ее нам. И вот в чем дело. Они делали это постепенно, как это было в 2003 году, когда впервые появилась атипичная пневмония. Это было похоже на вспышку инфекционного заболевания. Мы все должны волноваться, потому что это глобальная проблема или что-то в этом роде. Вот почему мы не должны волноваться, ведь это обычная простуда, по сути. А потом они каждый раз добавляют новые детали. Так, в следующий раз, в 2009 году, с H1N1, они сказали: "О, это глобальная вспышка. Теперь у нас есть вакцина, и мы советуем вам сделать ее". И многие люди приняли ее, потому что это все еще выглядело как благожелательная программа. Когда же дело дошло до 2020 года и COVID, когда были введены блокировки и мандаты на маски, а затем и мандаты на биооружие, стало гораздо более очевидно, что ничего благожелательного в этом нет. Но гораздо проще заставить людей следовать программе, если они думают, что на самом деле делают доброе дело. И теперь, когда люди понимают, что они не делали ничего хорошего, они делали очень, очень плохое дело. Это меняет. Это меняет динамику.
Джефф: Наверное, во многом из-за разделения.
Кэтрин: Да, но я думаю, что Фаучи это делает.
Джефф: Этот человек не знает, что это такое. О, да, конечно. Именно он дал Ральфу Барику коронавирус для создания оружия в Университете Северной Каролины в Чапел-Хилл.
Кэтрин: Я просто хотела сказать, что Фаучи занимал должность в Службе здравоохранения и социального обеспечения с конца 1960-х годов, когда началась вся эта программа. Так что он был там. Он был там, чтобы управлять вспышкой СПИДа. Он был там, чтобы справиться со свиным гриппом в 1976 году. Так что он был в центре событий с самого начала, с конца шестидесятых.
Джеймс: Кэтрин?
Кэтрин: Да.
Джеймс: Я нахожусь во Вьетнаме и уже несколько лет не был в Штатах. И, слушая вас, я чувствую, что люди начинают осознавать. Вы используете такие слова, как факты, ущерб и растущая осведомленность. У меня есть друг, который входит в совет директоров крупной клиники на Среднем Западе. И как это возможно, чтобы гражданский совет директоров, банкиры, юристы, люди из всех слоев общества, не только врачи, чтобы был совет директоров, а под ним - администратор крупной клиники. В этой клинике много врачей и медсестер, и они применяли биооружие в течение трех лет? Так как же это возможно, что нет демонстрации, что никого не выбрасывают в окно, что совет директоров позволяет этому происходить? Я имею в виду, как вы собираете сотни людей в одном учреждении? Должно быть, они слышат обратную связь, о которой вы говорите.
Кэтрин: Вы стимулируете их. Вы говорите им и демонстрируете, что если они будут сотрудничать, они будут продолжать получать финансирование. У них будут рабочие места. Они могут стать лидерами организации такого типа. А если они не будут сотрудничать, то их лишат денег в личном и профессиональном контексте. Они потеряют свой бизнес. Они потеряют свои дома. Их браки распадутся. Это кнут и пряник, и он чрезвычайно эффективен. И он действует с самого, самого верха в Банке международных расчетов, который держит эту систему, похожую на кнут и пряник, над каждым национальным правительством и каждым центральным банком каждого правительства. А затем центральные банки и национальные правительства контролируют правительства штатов, а правительства штатов контролируют округа, а округа контролируют города, школьные советы и больницы. А затем они управляют людьми, которые работают во всех этих организациях. И это очень эффективно.
Джеймс: Я хотел сказать, что это блестящий и лаконичный ответ, и я ценю то, что вы дошли до самого БМР. Не так много людей делают это в этой области, говоря о COVID, рассказывая о финансовых мотивах. И если аудитория не знает, что такое БМР, ей стоит прочитать "Базельскую башню". Башня Базеля, кажется, так называется эта книга.
Кэтрин: Адам Лебор.
Джеймс: Да. И я просто восхищен тем, что вы только что сказали. И я хотел бы сказать аудитории, что это Кэтрин Уотт, и вы можете найти ее на сайте Bailiwicknews.substack.com. Хорошо, Кэтрин, большое спасибо. Это Джей Би.Да, я сказал большое спасибо. Это Джей Би Уэст из Нормандии.
Кэтрин: Спасибо.
Джеймс: Хорошо, Кэтрин, большое спасибо. Это было великолепно.