Кэтрин Уотт из Bailiwick News присоединяется к Рейнетт Сенум

RS: Если вы не возражаете, прежде чем мы перейдем к вопросам, а мы можем задать множество различных направлений, просто расскажите нам в Bailiwick News и о том, как вы начали работать.
KW: Итак, я выросла в Пенсильвании, а затем поступила в Пенсильванский государственный университет. В 1996 году я получила степень по философии и естественным наукам, а затем работала репортером в небольших газетах в Массачусетсе и в Аризоне. Потом мы переехали в Нью-Йорк и Нью-Джерси, я получила сертификат параюриста и стала работать с юристами. В процессе работы репортером в... середине-конце 90-х и начале 2000-х годов я  наблюдала своего рода крах отделов новостей и сокращение доходов от рекламы, особенно от того, как печатные газеты становились финансово устойчивыми. Во многом это было связано с Craigslist и Интернетом, потому что объявления были большим источником финансовой поддержки для газет. И вот, по мере того, как заканчивались деньги, сокращались и отделы новостей, снижалось качество и возможности репортеров, а также давление со стороны других рекламодателей, которые оставались, чтобы как бы контролировать, о чем можно, а о чем нельзя писать, все сильнее давило на редакторов, которые  все сильнее давили на репортеров. И вот в 2005 году, когда я начала понимать, что такое блоги, я завела свой первый блог, а затем продолжила самостоятельно вести своего рода независимые репортажи, независимый анализ, пока подрабатывала помощником юриста и воспитывала своих детей. А потом, в 2016 году, я  решила снова попытаться найти финансовую бизнес-модель, потому что я перепробовала кучу разных вещей и никак не могла ее найти. Поэтому  я основала компанию, ООО, под названием KW Investigations  и писала о таких вещах, как коррупция, происходящая в моем округе, экологические проблемы и проблемы корпоративного землепользования. Коррупция в правительстве и корпорациях. Это было в 2016 году, и, как ни странно, довольно быстро кто-то нанял меня специально для освещения судебной и прокурорской коррупции в моем округе. Итак, я углубилась в это и написала об этих трех основных областях — коррупции в прокуратуре, судебной системе, коррупции в правительстве и корпоративной коррупции — с 2016 года примерно до конца 2019 года. Занимаясь этим, а также кое-чем из моей предыдущей волонтерской работы, я многое узнала о доктрине преимущественного права,  о которой я говорила в других интервью и о которой писала, которая заключается в том, что высшие должностные лица могут прийти и сказать нижестоящим должностным лицам и людям: "Вы не можете защитите себя от вреда, потому что появился другой закон, более высокого уровня". И именно это побудило меня, когда началась эпидемия COVID, взглянуть на то, как появились международные законы и федеральные законы, которые заставили функционировать эту странную тираническую систему. Я изучала вопросы землепользования, я изучала экологические проблемы, и, будучи частью групп граждан, которые пытались принять в этом участие, я поняла, что решения о том, что должно произойти, уже были приняты до общественных собраний, на которых  комиссары округа или местный совет надзорных органов проводили свои обсуждения. И эти решения принимались за закрытыми дверями администраторами, например, муниципальными... У них разные названия, исполнительная власть.  Но это люди, которых назначают. Они не избираются.  Они проводят встречи за закрытыми дверями с руководителями корпораций, которые хотят сделать то или иное дело. Они разрабатывают план того, что они собираются делать, и как они собираются провести государственные акты, которые сделают это возможным. Они являются единственным источником информации для добровольно избранных местных чиновников, входящих в комиссии по планированию, в советы по зонированию и тому подобное. Поэтому они предоставляют им информацию, которую те хотят получить. Они сообщают им, каковы их правовые ограничения, чтобы они не думали, что могут поступить иначе. И затем эти люди выполняют инструкции, которые были даны им местными администраторами. И это именно та модель, которая работает, как мы теперь видим, на глобальном, федеральном и местном уровнях.
RS:  Ну, мы говорили здесь, что правительство нашего округа, которое является инкорпорированным, мы называем корпорацией, маскирующейся под правительство, и у нас есть генеральный директор. И многие люди в нашем сообществе очень удивлены, узнав, что у нас есть генеральный директор. Они спрашивают: "Зачем нам генеральный директор?" Я отвечаю: "ну, потому что это хвост, виляющий собакой". У вас есть руководители округов в качестве выборных должностных лиц, которые, по вашему мнению, представляют вас, но на самом деле они просто выполняют их указания. И то, что вы мне тоже говорите, и это имеет смысл, заключается в том, что юрисконсульт  излагает ситуацию таким образом, что они верят или думают, что они  верят, что у них связаны руки в определенных областях, поэтому они могут делать то, что хотят.
KW:  Муниципальные юрисконсульты являются своего рода стержнем всей системы, потому что они контролируют понимание того, что возможно для выборных должностных лиц.
RS:  И большинству избранных должностных лиц даже в голову не приходит спросить или провести собственное исследование, или даже подумать о том, чтобы выйти за рамки того, что им говорят.
KW:  Верно. Или они знают, что им говорят, и получают откаты, вот и все. Обе системы работают так, чтобы держать их в узде.
RS:   Знаете, это интересно, потому что заставляет меня задуматься о том, что в 2019 году в Калифорнии было принято законодательство, которое в то время не казалось таким уж зловещим, но, оглядываясь назад, сейчас я понимаю, что, по сути, директора общественного здравоохранения во всех округах штата Калифорния получили односторонние полномочия принимать решения об открытии или закрытии церквей и школ,  о мандатах и масках, об указе сидеть дома и так далее.  Никто по-настоящему не понимал, что это значит, потому что, опять же, как вы только что упомянули,  эти люди не избирались и не назначались. Они были наняты сотрудниками округа, о которых вы говорили. Они получают приказы сверху. И они наняли этого директора общественного здравоохранения, который, по сути, ведет себя как король или королева округа. И никто не мог с этим бороться. Никто не мог выступить против. Это было безумие. Итак, вы проделали невероятную работу, изучая вакцину от COVID, которая, как мы теперь знаем, по сути является биологическим оружием. Вы очень глубоко погрузились в эту тему, а также в вопросы, связанные со здравоохранением и социальными службами, которые меня очень интересуют, потому что мне кажется, что здравоохранение и социальные службы - это щупальца,  где резина соприкасается с дорогой и где все эти вещи замешаны   именно через систему здравоохранения и социальные службы. Не могли бы вы рассказать об этом немного подробнее и как-то объяснить людям, например, как они это делают, почему они это делают, возможно, даже историю этого или что-то в этом роде?
KW:  Это восходит, прежде всего, к Закону  PREP 2005 года.  И был целый ряд законов, которые были приняты непосредственно перед или сразу после событий, связанных с сибирской язвой, в Капитолии, примерно 11 сентября. Потому что это было сделано для того, чтобы заставить Конгресс задуматься: "Ого, нам действительно нужно что-то предпринять в области биологической защиты и ведения биологической войны". И вот они протолкнули Закон PREP. И основное политическое положение Закона PREP заключается в том, что он  передает полномочия по объявлению и поддержанию чрезвычайных ситуаций в области общественного здравоохранения в стране исключительно в руки министра здравоохранения и социальных служб.  При этом отменяется  судебный надзор, надзор конгресса и федералистский принцип, согласно которому штаты, племена и населенные пункты могут действовать по-разному в зависимости от своих местных условий. [42 USC 247d-6d(b)(7); (; (9)]. На самом деле, как я выяснила позже, существуют и другие механизмы, которые могут привести к экстренному использованию разрешенного продукта, и некоторые из этих условий. Но главный из них - это министр здравоохранения и социальных служб. И еще одна вещь, которую я хотела бы сказать по этому поводу, заключается в том, что, когда я и Саша Латыпова изучили это подробнее, мы обнаружили организацию под названием "Предприятие по  чрезвычайным  медицинским  мерам  в области общественного здравоохранения", PHEMCE, которая является квазигосударственным, квазичастным учреждением или комитетом, похожим на Fannie Mae и Freddie Mac в том смысле, что они частные, так что на них не распространяются какие бы то ни было законы о прозрачности или что-то вроде Sunshine Act, но они публичные в том смысле, что они могут использовать государственные деньги для покупки товаров у частных поставщиков или подрядчиков. И в состав этого комитета входят люди из HHS, FDA, ЦКЗ, Минобороны, Управления по делам ветеранов, Государственного департамента, Министерства сельского хозяйства. Это много секретарей кабинета министров или их представителей. И мы считаем, что именно здесь происходит большая часть координации. Так что, я думаю, будет справедливо сказать, что министр здравоохранения является своего рода координатором. Но министр обороны находится рядом с ним, потому что все это рассматривается как мероприятие, связанное с национальной безопасностью. И министр внутренней безопасности тоже находится там, наверху. Эти трое, вероятно, являются ключевыми. И, насколько мы можем судить, они в значительной степени координируют свои действия через PHEMCE...
RS:  Итак, вопрос к вам: выяснили ли вы, действительно ли Пентагон стоял за внедрением вакцины против COVID, и, по сути, им пришлось практически "подрисовать" вакцину против COVID, чтобы она прошла через Pfizer, AstraZeneca. Это то, что вы тоже видели на самом деле? Заметили ли вы какую-либо корреляцию с этим?
KW:  Да...Это было в январе 2022 года, когда я услышала подкаст Тодда Каллендера о Международных медико-санитарных правилах [Всемирной организации здравоохранения], который привел меня к внутренним правилам и закону PREP, о котором я говорила, который содержит множество положений в самых разных областях разработки продуктов и заключения контрактов. Итак, с самого начала, что я почерпнула из работы Тодда Каллендера, привело меня к осознанию того, что 21 USC 360bbb-3(k), который гласит, что после того, как вы начнете использовать, любое "использование" этих продуктов "не должно рассматриваться как клиническое исследование".  И это "не должно"  подсказало мне, что это не просто лекарство. Это нечто иное, чем вакцина. Это нечто иное, чем фармацевтический продукт. Это не регулируется. Его нельзя оспорить за плохой маркетинг, плохую маркировку или что-то еще. А потом, после этого, я узнала больше о деле Брук   Джексон. Она была менеджером по клиническим испытаниям и работала на субподрядчика, который работал на Pfizer. И затем документы по ее делу подтвердили все это. Ходатайство об увольнении было подано в апреле 2022 года. Я думаю, что узнала об этом в мае 2022 года. И это привело к тому, что мы обратились к другому операционному органу и поняли, что это прототип, демонстрация, это не фармацевтика, это не лекарство, это не препарат. На него не распространяется действие FDA, и все это мероприятие было совместным проектом Pfizer, FDA и Министерства обороны, направленным на то, чтобы оно выглядело как лекарство, которое на самом деле является оружием, чтобы люди принимали его, а не убегали от него.
RS:  Верно. Итак, давайте поговорим о копирайтинге человечества, по сути, о том, что как только человек, по сути, принимает это оружие, что если он изменился, его ДНК изменилась, по сути, кто им владеет?  
KW:  Это интересный вопрос. Это еще одна тема, о которой говорит Тодд Каллендер. Меня это волнует меньше, чем его. По-моему, он говорит о деле 2013 года [Association for Molecular Pathology против Myriad Genetics, 569 US 576] Это дело в Верховном суде, связанное с геном BRCA, вызывающим рак молочной железы. И в этом случае, по сути, говорится, что если компания генетически модифицировала организм и имеет патент на эту модификацию, то она также владеет модифицированным организмом, в который был включен модифицированный ген. Однако в 2011 году Конгресс действительно принял закон, согласно которому патентная собственность на человека не может быть. [PL 112-29, поправка к 35 USC 101]. Вы можете владеть геном рака молочной железы или геном какой-то модификации растения, если вы занимаетесь сельским хозяйством, но вы не можете владеть человеком как организмом, генетическая система человека не может быть объектом собственности.  Вероятно, потребуется рассмотрение дела, в котором эти два аспекта будут поставлены в прямую зависимость друг от друга, перед судьей, который скажет, является ли закон 2011 года регулирующим в данном случае? Так что нет, даже если эти прививки повлияли на вашу генетику, вы никому не принадлежите, вы все равно остаетесь человеком.
RS:  Что, если они перестанут определять нас как людей? Я имею в виду, что это одна из моих проблем. Просто, знаете, в языке так много хитрости и так далее. Вроде бы вы люди, но вы не люди. Просто это скользкая дорожка... Давайте поговорим о ВОЗ и их договоре и о том, что они пытаются, ну, вы понимаете, навязать нам. Что вы думаете по этому поводу? Что вы обнаружили и можем ли мы что-нибудь сделать, не так ли? Существует принцип "сверху вниз", о котором мы говорим: договоры и международное право противопоставляются федеральному, штатному, местному, и нас всех полностью, знаете ли, подменяют юрисдикции и агентства, с которыми мы не хотим иметь ничего общего. Итак, давайте просто поговорим об этом, о том, что вы обнаружили, и что мы можем сделать, чтобы противостоять этому, если вообще можем?
KW:  Итак, моя позиция в отношении Международных медико-санитарных правил Всемирной организации здравоохранения заключается в том, что они представляют собой механизм, с помощью которого уже было осуществлено эффективное конституционное свержение или кризис в результате применения внутренних законов, принятых Конгрессом и президентами США в соответствии с условиями этого договора. Технически это не международный договор, это называется "обязательным документом  международного права", который немного отличается от международного договора, но это обязательный документ, и они приняли внутренние законы и нормативные акты, чтобы соответствовать его условиям. И они делали это давным-давно, в течение многих-многих лет, постепенно, шаг за шагом. Итак, это то, что уже было создано и могло быть запущено в январе 2020 года. Мое мнение, моя позиция по поводу того, что происходило с тех пор с предложенными поправками, заключается в том, что, если они будут приняты, если они вступят в силу, они несколько ускорят процесс и сделают его более действенным, но это не будет новым лишением суверенитета, потому что лишение суверенитета уже имело место. И что с этим делать, определенно, есть что с этим делать. Для легитимности Всемирная организация здравоохранения и ООН должны иметь государства-члены, которые являются активными, полноправными участниками. И они добились этого благодаря актам Конгресса и президента, которые привели Соединенные Штаты в ООН и во Всемирную организацию здравоохранения. Эти акты могут быть отменены. Эти действия могут быть отменены. И в Конгрессе есть определенный импульс для выхода из Всемирной организации здравоохранения и из Организации Объединенных Наций, используя все еще имеющиеся у Конгресса полномочия, чтобы заявить: "Мы ввязались в это, и теперь мы выходим из этого. И теперь на нас не распространяется ни одно из этих правил, потому что мы вышли из структуры, из международного договора". И для этого есть основания. Для этого есть основания в соответствии с внутренним законодательством, и есть основания в соответствии с Венской конвенцией о праве международных договоров. И второе, что может сделать Конгресс и штаты, - это две вещи: отменить законы, которые они ввели в действие, что они также должны были сделать, чтобы придать легитимность всей системе. И они [Конгресс] могут лишить себя морального участия в этом, отменив эти законы. А штаты могут признать их недействительными.  И именно на это направлены кампании, основанные на 10-й поправке в штатах. Они пытаются донести до законодателей штатов тот факт, что федеральные законы противоречат конституции, федеральные законы нелегитимны, а штаты, благодаря федерализму в нашей стране и Десятой поправке, имеют право сказать: "Нет, на наших границах эти неконституционные решения не будут иметь никакой силы. В пределах нашей границы", в каком бы штате она ни находилась, "вы не можете делать эти вещи".

RS:  Я   думаю, что это определенно ослабит их стремление к массированному захвату власти. Если по всем Соединенным Штатам будут расставлены флажки из определенных штатов, которые скажут: "Мы не будем этого делать, мы выходим", - у них просто не будет возможности на самом деле делать то, что они хотят. Теперь, если они добьются своего, давайте предположим, что у нас нет штатов, делающих это. Если они добьются своего, как это будет выглядеть?  Потому что прямо сейчас мы снова видим, как больницы здесь, в Калифорнии, и, кажется, в Нью-Йорке, снова вводят обязательное ношение масок. И вот что меня беспокоит: не потому ли это, что они абсолютно слепы и глухи, верно? Это не имеет значения. Они не воспринимают информацию. Они не обращают внимания на информацию. Я просто знаю, как бывший выборный чиновник, что есть такое негласное правило: если ты чего-то не признаешь, ты не несешь за это ответственности.
KW:  Все определенно может произойти именно так. У них есть все необходимые законы, чтобы принимать более решительные меры, чем те, что они принимали во время COVID. Они просто не использовали их, потому что заставляли людей подчиняться социальному давлению... и экономическому давлению, и экономическое давление все еще существует. Они все еще могут сказать: "Сделай это, или  тебя уволят, сделай это или тебя выгонят из  школы"...
RS:  Итак, что вы думаете, и я знаю, что это будет всего лишь предположение, и так далее, как вы сказали, никто не знает, куда мы придем, но  где вы, прежде всего, удивлены? Разочарованы ли вы? Вдохновляет ли вас то, что  некоторые люди, несмотря на то, что это небольшая группа, например,  Тодд Каллендерс и так далее, как они воодушевляются, а это небольшая группа, но для создания движения требуется всего 3,5%, упрямо сопротивляются и дают отпор? На вас это произвело впечатление? Вы разочарованы в человечестве? Я просто хочу спросить, как вы оцениваете то, как мы реагируем на это как общество?
KW:  Я не знаю, как, я имею в виду, я прошла через столько циклов с тех пор, как это началось четыре года назад. В 2020 году я действительно думала, что что-то не так. Мы должны попытаться с этим справиться. И я пыталась помочь так, как они советовали. А потом я начала  понимать: подождите, что-то не так. Это не то, это не то, что они говорят, это не то, что происходит. И то, что мы делаем, - это не то, что нужно делать.  И вот, я пришла к этому примерно в мае, апреле, мае 2020 года. И тогда я продолжала думать, что вот-вот начнутся суды. Будут открыты дела. Они будут рассматриваться. Они будут применять конституцию. Так долго продолжаться не может. И тогда я подумала: "Ладно, люди скоро поймут, что вся эта история с масками - полная чушь, и они больше не будут заставлять нас делать это, даже под давлением общества". И тогда я бы просто продолжила  бы жить дальше и думала: "Нет, это действительно будет продолжаться. Люди по-прежнему попадаются на эту удочку. У людей, которые этим управляют, есть хорошие способы корректировать свои кампании по манипулированию, чтобы управлять  и отстранять от них инакомыслящих. Я думаю, что растущее число людей, которые увидят последствия этого в своих семьях и друзьях, было тем, о чем я начала задумываться довольно рано. Например, люди будут болеть и умирать от этих прививок. Люди заметят это в определенный момент, когда их станет слишком много,  и будут притворяться, что это что-то другое. И я все еще думаю, что это процесс, который продолжается сейчас. И слабым местом этого является способность людей, которые руководят программами, заставить людей приписывать смерти и болезни чему-то другому, а не инъекциям. И поэтому я не могу ответить на вопрос, вдохновленп ли я, разочарованп или что-то еще,  потому что это сильно варьируется. И у меня нет никакого способа узнать, где наступит переломный момент или какие события приведут к этому переломному моменту. Я просто знаю, что мы должны продолжать идти вперед.
RS:  И это все. Продолжайте двигаться вперед. Знаете, это интересно. В последнее время я замечаю, что это связано с поколениями. В разных поколениях все по-разному. Я встречаю людей в возрасте 70, 60, 50 лет и так далее, которые видят, что им причиняют вред. И они понимают, что с прививкой что-то не так. И вот я спросила свою дорогую подругу, который полностью осознает все это: "А твои друзья, они осознают это?" И она ответила: "Знаешь что, Ренетт, я разговаривала со своей лучшей подругой, у нее полная вакцинация, она все время слышит мои слова, и вот что она мне сказала: "Если то, что ты говоришь, правда, - говорит она, - я не могу поверить в то, что ты говоришь - потому что, если то, что ты говоришь, правда, я потеряю всякую надежду, и я просто не смогу пойти на это". И я пришла к выводу, что чем моложе поколение, тем меньше вероятность того, что оно захочет серьезно посмотреть на то, что происходит на самом деле. И я начинаю замечать, что старшее поколение на самом деле просыпается гораздо быстрее, чем молодое. И это также можно объяснить тем фактом, что, знаете ли, у них еще вся жизнь впереди, верно? Я имею в виду, если вам, ну, знаете, 60-70 лет, это может быть немного проще. Или если вы хотите иметь детей и понимаете, что все становятся бесплодными, то это трудные вещи, с которыми приходится сталкиваться. Знаете, и это как раз то, что я заметила. И это психологическая война. Итак, делали ли вы что-нибудь, чего я не видела в вашем Substack, делали ли вы какие-либо репортажи или глубоко погружались в эту войну пятого поколения,  что это за информационная война, ее тактика и так далее? Как, знаете, всё это событие "201"   перед тем, как разразился COVID?
KW:  Я не совершала особо глубоких погружений. Я упоминала об этом вскользь и говорила, что считаю это вершиной пирамиды. Если бы у них не было контроля над информационным пространством, ничто из этого не смогло бы развернуться так, как это произошло. И если они потеряют контроль над этим информационным пространством, это определенно изменит динамику всей войны. И это еще одна вещь, когда я не знаю, где находится переломный момент. Людей становится все больше, и.....Я не думаю, что есть люди, возможно, их не так уж много, которые перешли от понимания всего этого к пониманию:  "Это отстой", "я в ужасе", "Я не хочу об этом думать, но это правда", - и вернулись к идее: "Я просто буду верить всему, что мне говорит правительство".  Я знаю, что люди какое-то время колеблются, когда начинают с этим разбираться. Но есть много людей, которые стремятся вырваться из пространства лжи и перейти в пространство правды. И хотя я ничего не знаю о скорости, с которой это должно произойти, направление правильное. Направление - это то, куда нужно двигаться.
RS:  Ну, несколько лет назад доктор Пэм Поппер рассказывала о том, что, знаете, многие люди сидят на заборе, и когда они падают с забора, они всегда падают в нашу сторону, а не в другую. Они просто не переходят на другую сторону.  И я с этим не сталкивалась. И еще одна вещь в том, что на данный момент я еще не встречалп никого, кто не сделал бы прививку и не сказал бы сегодня: "Боже, как бы я хотел, чтобы мне сделали эту прививку". Этого тоже не существует. Я никогда с таким не сталкивалась. Множество людей говорят: "Мне так жаль, я не знал", "Жаль, что я не знал", "Жаль, что я не провел исследование, или кто-нибудь не сказал бы мне" и так далее. Так что это действительно хорошая новость. И я действительно чувствую, и я думаю, что многие из нас ощущают это прямо сейчас, в 2024 году, что что-то назревает, потому что происходит пробуждение, верно? Я действительно вижу, как люди сейчас ведут разговоры, которые не могли вести год или два назад, мы ведем разговоры... чтобы подготовиться к неожиданностям, верно? И на самом деле многие наши ответы носят локальный характер, верно? Местная промышленность, местные продовольственные сети, ваше местное сообщество и так далее, и выращивание собственной еды, и просто выезд на природу, и не быть все время в экране, и отключиться от того самого зверя, который пытается поработить вас как можно больше. И это действительно похоже на то, что гонка ускоряется, особенно в этом году, особенно в этом году. Итак, есть ли, на ваш взгляд, что-нибудь, что людям нужно знать прямо сейчас, на чем им действительно следует сосредоточиться прямо сейчас, что могло бы помочь им в 2024 году лучше разобраться в происходящем или на чем сосредоточиться, чтобы дать им возможность не быть затянутыми вниз?
KW:  Что ж, я также согласна с вами в том, что 2024 год - это важный год. За последние пару лет было проведено как минимум три кампании глобалистов, которые в этом году вступают в завершающую фазу. Одна из них - в Католической церкви. Это Синод по вопросам синодальности....Организация Объединенных Наций также занимается достижением Целей в области устойчивого развития. Они больше не называют это так, [теперь это называется "Саммит будущего"], но он начался в 2021 году, и сейчас они составляют последние несколько документов с изложением позиции и готовятся к большому собранию в октябре или сентябре, которое также должно стать кульминацией Синода по вопросам соборности. И еще один - это соглашение [ВОЗ] о борьбе с пандемией и своего рода комплекс мер   ММСП, проекты которых снова начали разрабатываться в 2021-2022 годах, чтобы привести к этой кульминации позже, в 2024 году. Я думаю, что самое главное, о чем нужно помнить, - это не отбрасывать всё, что вы узнали о способности правительства лгать вам, когда на вас обрушиваются новые угрозы. Например, я думаю, что они, вероятно, попытаются представить ситуацию, похожую на новую пандемию, так, будто она уже произошла. И было бы хорошо, если бы люди могли сказать: "Теперь я понимаю, что они сфальсифицировали огромную часть того, что они назвали пандемией COVID". Они могут сфальсифицировать это снова. И на этот раз я не собираюсь следовать всем их инструкциям, даже если я следовал им в прошлый раз". Вместо того чтобы сказать: "Ну, может быть, на этот раз все будет по-другому". Может быть, это действительно так. Не надо, не идите по этому пути.
RS: У руля те же люди.
KW: У руля те же люди. У них те же цели. Теперь они знают немного больше о том, что работает, а что нет. Они собираются приспособиться к полученным урокам. Но мы тоже можем приспособиться, потому что мы многое узнали о них.
RS:  Я думаю, что это самый важный вывод, который я вынесла из нашего разговора, и я хочу закончить его на этом, потому что я думаю, что это действительно важно. И это маленькая искорка надежды, которая, я думаю, тоже чрезвычайно важна, потому что нам это нужно. Как я уже говорила, молодое поколение, если оно не чувствует, что у него есть надежда, хочет свернуться калачиком в позе эмбриона, то есть  на государственном уровне мы можем выйти из этого затруднительного положения, верно? ВОЗ, ООН или кто бы то ни было еще, из этих договоров и соглашений, из которых мы можем выйти. Но это потребовало бы от нас мощного напора и импульса, чтобы оказать давление на наших законодателей, которые, конечно, не хотят этого признавать, но, я имею в виду, все, что я могу сказать: вы видели в Германии дизели,  тракторы?
KW:  Да, я видела несколько фотографий.
RS:  Это невероятно. Это прекрасное зрелище, вселяющее надежду. Это то, на что мы способны. Я просто хочу, чтобы люди знали, что в нашей жизни было много тьмы, и это, без сомнения, был кошмар. Но мое собственное ощущение... мы подверглись этой шокирующей кампании, психологической войне, и у меня такое чувство, что 2024 год - это год активной деятельности, когда люди думают: "О, я думаю, нас никто не спасет". О, я думаю, у нас еще будет что-то в этом роде, и мне действительно нужно пойти и что-то сделать. И это то, что я искала, потому что я считаю себя сторонником решения проблем, поэтому я буду смотреть в темноту, я буду смотреть на все это, но я хочу понять, как нам из этого выбраться? Например, что нам делать? Это важно для меня. И я вижу, что то, что мы действительно можем на государственном уровне сказать: "Нет, мы не собираемся в этом участвовать", на самом деле очень необычно. Это на самом деле хорошо. Это работа, но она необычна.
KW:  Да. У нас невероятно хорошая конституция благодаря Десятой поправке, потому что они, основатели, составители конституции, знали о тенденции к концентрации власти и внедрили столько механизмов, сколько смогли, чтобы власть снова была децентрализована, если она начнет концентрироваться. И я не думаю, что в мире есть страна, в которой конституция была бы такой же хорошей, как у нас, если бы мы ее использовали. И еще одна вещь, о которой я много думаю, - это то, что вы говорили о выходе на государственный уровень.  Я думаю, что также полезно немного отстраниться на индивидуальном уровне. Я думаю, что хорошо посмотреть на то, что происходит, а затем сказать: "Конечно, но я по—прежнему за молодежь, особенно за моих детей". И я пытаюсь поговорить с ними и молюсь за всех остальных детей их поколения, чтобы они дошли до того момента, когда смогут подумать об этом так: "Я все еще собираюсь попытаться найти родственную душу, жениться и создать семью". И я знаю, что это будет странно, и что мир сошел с ума, но все равно стоит влюбиться и завести детей, если можешь, и усыновить их, если не можешь. И этот семейный и индивидуальный процесс самоустранения и приверженности тому, что истинно и что хорошо в том, чтобы быть человеком и поклоняться Богу, важен. И люди могут это делать. Они могут делать это даже в самых невероятных обстоятельствах, зная, что происходят странные вещи. Будут происходить и более странные вещи, но вы все равно можете попытаться построить свою собственную жизнь, насколько это возможно, на прочном фундаменте.
RS:  И вы не подкармливаете эту звериную систему. Ей нужен страх. Она хочет, чтобы вы чувствовали себя подавленным. Она хочет, чтобы вы чувствовали себя совершенно беспомощным. И она это делает, она пожирает это. А также просто радость, смех и общение. Я имею в виду, что мы начали устраивать еженедельные посиделки по понедельникам в начале эпидемии Covid. Мы занимаемся этим уже три года. Было много слез, но также много смеха и веселья. И я подумала, что это одна из лучших вещей, которые мы могли бы сделать против этой тирании и для самих себя. И еще я думаю, что молодым людям тоже важно знать это, и я говорила об этом в самом начале эпидемии COVID. Я сказала, что мы пройдём через это,  мы возвращаемся домой, в наши дома, у нас есть приказ оставаться дома. И я сказала тогда, потому что я была мэром, когда разразился COVID, что, когда мы выйдем, мы будем в другом мире. Это просто будет другой мир. Я даже не знаю, что это значит, но я просто чувствую, что это будет другой мир. Но когда системы вокруг нас рушатся, это также дает нам возможность посмотреть и сказать: "Хорошо, а что мы можем сделать на местном уровне?" Что я могу сделать со своей собственностью, своим двором, своим районом? Какие отрасли мы можем начать? Каким навыкам я могу научиться?" И вы действительно перестраиваете местную экономику, основанную на восстановлении и исцелении, местном производстве продуктов питания и тому подобном, что также позволяет вам снова освободиться от той рабовладельческой системы, которую они пытаются навязать нам. Так что на самом деле все дело в том, чтобы действовать, действовать на местном уровне - это действительно важно. И прямо сейчас системы, эти огромные глобальные, транснациональные системы, в которые мы были втянуты в течение долгого времени, полностью разваливаются. И на самом деле, если вы умны, вы можете выполнить этот прием айкидо. И вы можете использовать это и преобразовать эту энергию во что-то, что вы можете сделать на месте. На самом деле, я думаю, мы должны подойти к этому и посмотреть на это так: "Нет, это действительно возможность, если мы будем действовать разумно"... Вчера я обедала со своей близкой подругой, и я как раз рассказывала ей о том, что происходит, потому что она на самом деле не имеет отношения ко всем этим новостям... и она начала плакать. И я спросила: "Что случилось?" И она говорит, по сути, она говорит: "Мы обречены". А я говорю: "Нет, это не так". Я говорю: "Это продолжалось целую вечность. Это продолжалось на протяжении поколений. Это накапливалось. Я сказала, что мы просто наконец-то видим это. Это лучшая возможность, которая у нас есть, чтобы просто сделать это и ударить в ахиллесову пяту. Я сказал, что это не так, как будто это только что началось. Это продолжается. Вы просто не знали об этом. Но теперь, когда мы знаем, что это такое, мы действительно можем с этим справиться. И люди начинают осознавать это, думая: "Ладно, я должен с этим разобраться". Так что на самом деле, как бы страшно это ни было, в этом смысле это очень обнадеживает...
пока

Один из читателей попросил меня изложить свое понимание правовых документов, регулирующих осуществление политической власти во время объявленных чрезвычайных ситуаций в области общественного здравоохранения, и того, как Международные медико-санитарные правила Всемирной организации здравоохранения (ММСП, 2005), предлагаемые в настоящее время поправки к ММСП, а также американские законы, нормативные акты, распоряжения правительства и другие внутренние правовые документы влияют на вписываются друг в друга в рамках этой правовой базы.

Иьак:

Насколько я понимаю, все должностные лица федерального правительства и правительств штатов США подчиняются министру здравоохранения и социальных служб США на время любой "чрезвычайной ситуации в области общественного здравоохранения", о чем в одностороннем порядке заявляет министр здравоохранения, используя полномочия, предоставленные ему в соответствии с внутренними законами, принятыми с помощью механизмов голосования в Конгрессе и президентские подписи.

И сам министр здравоохранения, и подконтрольные ему должностные лица федерального правительства и правительства штата США на время любой объявленной "чрезвычайной ситуации в области общественного здравоохранения" подчиняются ООН и ВОЗ в соответствии с условиями международных соглашений, принятых и поддерживаемых механизмом молчания/бездействия/отказа/отказа от участия Конгрессом, президентами, федеральными судами и законодательными органами штатов.

Министр здравоохранения выполняет две функции: он является администратором, которому руководители Организации Объединенных Наций поручили осуществлять и направлять политику и программы ООН-ВОЗ в области военного здравоохранения и общественного здравоохранения в США, и он является диктатором в своих отношениях с другими подразделениями и должностными лицами правительства США, правительствами 50 штатов, и люди.

Я не согласна с Мерил Нэсс, Джеймсом Рогуски, Бретом Вайнштейном и другими, которые акцентируют внимание общественности на предлагаемых в настоящее время поправках к ММСП и предлагаемом новом договоре о борьбе с пандемией. Я кратко выразил свое несогласие с Нассом, Рогуски и другими в личной переписке, а также в публичных выступлениях.

Я не распространялась об этом по двум причинам.

Во-первых, я поддерживаю их работу в той мере, в какой она помогает законодателям и населению во всем мире лучше осознать, что:

ВОЗ является военным подразделением Организации Объединенных Наций;

ООН участвует в военном нападении на людей во всем мире под предлогом "чрезвычайной ситуации в области общественного здравоохранения", используя тоталитарную политику и программы (информирование, наблюдение, тестирование, маскировка, социальное дистанцирование); военные, правоохранительные органы и представители общественного здравоохранения (производители биологического оружия под руководством Министерства обороны, чиновники FDA, фармацевты, и медсестры) и токсичные препараты (яды/оружие), которые ложно выдаются за лекарственные средства; и

Национальные правительства на законных основаниях могут и благоразумно должны выйти из Организации Объединенных Наций и Всемирной организации здравоохранения в соответствии со своими внутренними законами и статьей 62 Венской конвенции о международных договорах в связи с "фундаментальным изменением обстоятельств": общественное понимание двух предыдущих фактов, полученных в результате произошедших событий с Covid-19 с января 2020 года.

24 сентября 2023 г. - Представитель 51 члена Конгресса, выступающий в качестве соавтора. Энди Биггс, HR-79, Закон о выходе из ВОЗ. Смотрите также H.R. 6645 и S. 3428 (Полностью отказываясь от Закона о ликвидации Организации Объединенных Наций от 2023 года).

Во-вторых, я не хочу разжигать личные конфликты, которые отвлекают читателей от того, что я считаю наиболее эффективными формами сопротивления продолжающимся программам массовых убийств и укреплению стен глобальной тюрьмы смерти:

Отмена и аннулирование внутренних имплементационных законов на федеральном уровне и на уровне штатов Конгрессом, законодательными органами штатов и федеральными судами и судами штатов, члены которых понимают, что "чрезвычайные ситуации в области общественного здравоохранения" являются замаскированным захватом власти.

20 декабря 2023 года - Отмена Национального закона о самоубийствах, законопроект для 118-го Конгресса. “...Закон об отмене разрешений Конгресса на программы контроля инфекционных заболеваний, карантина и инспекций; программы ведения химического и биологического оружия; программы производства биологических продуктов и вакцин; чрезвычайные программы общественного здравоохранения; национальные программы вакцинации и иммунизации; программы расширения доступа и разрешения на использование в чрезвычайных ситуациях; программы общественного здравоохранения и обеспечения готовности к чрезвычайным ситуациям и реагирования на них; расширенные программы по контролю за опасными биологическими агентами и токсинами; и связанные с ними законодательные акты.”

Я думаю, что внутреннее законодательство США уже передало функции суверенного правительства Всемирной организации здравоохранения Организации Объединенных Наций, так что нынешние поправки по ММСП (если Соединенные Штаты останутся членом ООН и ВОЗ), когда они вступят в силу, ускорят, расширят сферу применения и усилят силу геополитического фактора. государственный переворот, который уже произошел.

Но они не будут представлять собой новую кражу суверенитета.

Уже завершенная передача суверенитета, или де-факто государственный переворот в ООН, была осуществлена в результате ряда актов Конгресса и президента, которые начались в 1944 году с принятия Закона о здравоохранении и ратификации Сенатом США (в 1945 году) Устава Организации Объединенных Наций, за чем последовало разрешение Конгресса, данное в 1948 году президенту Трумэну. примите членство в ВОЗ от имени правительства США, за которым последуют сотни других имплементирующих законов, исполнительных указов, директив президента и постановлений агентства.

Кроме того, я не думаю, что существуют какие-либо существенные политические механизмы для прямого вмешательства или прекращения принятия или внесения поправок в международные правовые документы, поскольку нет политической связи между обычными людьми и глобальными институтами управления. Международные договоры - это контракты между национальными государствами, а не между правительствами и теми, кем они управляют. Мужчины и женщины, принуждающие общество подчиняться их указам — через наднациональные институты, — не имеют политических субъектов или избирателей. Здесь нет наследственной линии наследования, а также нет процедур выборов, отзыва или импичмента.

Как сообщил Рогуски, Всемирная ассамблея здравоохранения принимает поправки по ММСП в соответствии с “процедурой молчания”, механизмами консенсуса; заносимое в отчет о заседании голосование не проводится. Затем поправки по ММСП вступают в силу в государствах-членах благодаря механизмам непринятия, которые также являются негласными. Если законодательные и исполнительные органы официально не направят Генеральному директору ВОЗ уведомление об отклонении или оговорке до истечения срока, указанного в статье 59 ММСП (2005), поправки вступают в силу по истечении другого, более короткого периода.

Они вступают в силу автоматически.

Как также указано в статье 59, государства-члены обязаны "полностью скорректировать внутренние законодательные и административные механизмы", чтобы привести их в соответствие с положениями ММСП в течение указанного периода времени после вступления в силу, путем принятия имплементирующих законов и подзаконных актов ("запретительных документов"), которые вступают в силу при соблюдении исходных условий.

Например, Генеральным директором ВОЗ, объявляющим чрезвычайную ситуацию в области общественного здравоохранения, имеющую международное значение, и/или администратором здравоохранения в стране (секретарем HHS в США), объявляющим чрезвычайную ситуацию в области общественного здравоохранения.

В разделах 1-3 статьи 56 ММСП изложены процедуры для государств-участников по разрешению споров о "толковании или применении" правил, включая механизмы переговоров, посредничества, примирения сторон и обязательного арбитража.

Как отмечается в отчете Исследовательской службы Конгресса за июнь 2022 г., "На сегодняшний день ни одно государство-член ВОЗ ни разу не использовало процедуру, предусмотренную статьей 56, против другого государства-члена".

В этом нет необходимости, поскольку в разделе 4 статьи 56 признается, что государства- члены ВОЗ, включая Соединенные Штаты, также контролируются принудительной силой других "международных соглашений” и "межправительственных организаций", таких как Банк международных расчетов и Всемирная торговая организация, которые уполномочены использовать финансовые ресурсы. механизмы обеспечения соблюдения положений Устава ВОЗ и ММСП правительством и народом Соединенных Штатов Америки.

Чтобы избежать или ослабить разрушительный с финансовой точки зрения гнев БМР, ВТО и других наднациональных организаций, правительства суверенных стран подчинились Организации Объединенных Наций: они "скорректировали внутренние законодательные и регулирующие механизмы", чтобы они соответствовали требованиям ВОЗ и ММСП.

Еще раз в двух словах:

Должностные лица федерального правительства и правительств штатов США — до тех пор, пока они молча подчиняются незаконным, неконституционным международным правовым документам и внутренним законам, вводящим в действие запретительные меры, — подчиняются министру здравоохранения во время чрезвычайной ситуации в области общественного здравоохранения.

А министр здравоохранения и все другие должностные лица федерального правительства и правительства штата США подчиняются ООН-ВОЗ — до тех пор, пока они молча подчиняются незаконным, неконституционным международно—правовым документам - в соответствии с положениями международных договоров и других "обязательных документов международного права".