КРАТКИЙ ЭКСКУРС В НАШУ НОВЕЙШУЮ ИСТОРИЮ

автор ukovalev883 Чт Ноя 10, 2022 11:08 am

Я покажу, как октябрь 1917 г. стал триггером «логических цепочек следствий», которые сначала сделали социализм в СССР «казарменным», а затем — привели «Красный проект» к краху.

    Итак, «логическая цепочка следствий» № 1.
    Главное для нашей темы различие между классическим марксизмом и «марксизмом Красного проекта» лежит в решении вопроса о захвате партией пролетариата власти в России. Как известно, классический марксизм рассматривает захват власти рабочей партией и начало социалистических преобразований как ИТОГ очень длительного развития капитализма. Напротив, «Красный проект» исходил из того, что такой захват (подчеркну: в любой ближайший момент обострения ситуации в России) есть ИСХОДНЫЙ ПУНКТ таких преобразований. А «победивший пролетариат» сначала планомерно начнет те общественные преобразования, которым на стихийной основе (и поэтому с огромными издержками) способствовал капитализм, а затем пойдет дальше — к строительству социализма. Это пока — теория.

    На деле же, октябрь 1917 г. «вбросил» Россию в систему новых, ломающих вековой уклад страны да и просто далеко не очевидных для большинства людей смыслов, предлагаемых образцов поведения и действий новой власти.

    Но, как писал С.Франк, «старый мир» упорствовал. И как поступили большевики? А разве у них - был выбор? Вопрос стоял только так: либо остаться у власти, но для того уничтожить «внутреннего классового противника» - либо потерять все! И в сентябре 1918 г. Совнарком принимает постановление о Красном терроре. Известны разъяснения, данные председателем Всеукраинской Чрезвычайном Комиссии М.Лацисом: «В борьбе, ведущейся не на жизнь, а на смерть, не может быть полумер... Меч революции опускается тяжко и сокрушительно... Для нас нет и не может быть старых устоев морали и "гуманности", выдуманных буржуазией для угнетения и эксплуатации "низших классов". Наша мораль новая, наша гуманность абсолютная... Нам все разрешено, ибо мы первые в мире подняли меч не во имя закрепощения и угнетения кого-либо, а во имя раскрепощения от гнета и рабства всех».

    [Сейчас я почти процитирую очень жесткий фрагмент из работы «Красный террор в годы Гражданской войны» (под ред. Ю. Г Фельштинского  и Г.И.Чернявского). Предлагаю вам, друзья, самим выработать отношение к тому, что в нем говорится.
    Итак.
    Большевики начали насильнический курс в отношении почти всего крестьянства при опоре на  сельских маргиналов — пьяниц, лентяев, проходимцев, которые  были украшены регалиями «сельского пролетариата». Смертельным врагом объявлялась вся буржуазия, включая «буржуазную  интеллигенцию», то есть почти весь слой образованных, хозяйственно активных людей, несших на себе бремя экономического прогресса страны и являвшихся носителями ее культуры. 
    К «подголоскам» бывших эксплуататоров относили «рабочую аристократию», то есть квалифицированные кадры промышленных  рабочих, слой которых в дореволюционной России неуклонно  расширялся а также «эксплуататорскую обслугу» — наемных  работников торговой сети, сферы общественного питания, домашнюю прислугу и т. п. Впитав в себя наиболее неустроенную, неквалифицированную и подверженную низменным чувствам часть промышленных и строительных рабочих, а также чернорабочих, то есть тех  же маргиналов, но проживавших в городах и рабочих поселках - большевики именно в этом слое фактически видели воплощение «пролетариата», КОГДА ПЕРЕХОДИЛИ ОТ ГОЛЫХ АБСТРАКЦИЙ К  РЕАЛЬНОМУ ОСУЩЕСТВЛЕНИЮ СВОЕЙ ПОЛИТИКИ.]

    Конечно, даже в разгар красного террора быть «исполнителями» могли далеко не все. Но руководству страны тогда (и в последующие годы) весьма часто были нужны именно те, кто мог. Поэтому - как пишет Е.Альбац, «красный террор» запустил механизм «отрицательной селекции» будущих руководителей разных уровней. И, как писал Горький, население России постепенно приучалось «к спокойному истреблению ближнего».

    [После прекращения «красного террора» в СССР постепенно была создана система политической цензуры. Которая продолжила, правда, иными методами - ранее начатое дело. Вот часть из возложенных на нее задач: организация предварительного и последующего контроля над всеми видами произведений печати и радиовещания; контроль над ввозом иностранной литературы в СССР и вывозом советской литературы из СССР за границу; контроль над информацией иностранных корреспондентов из СССР за границу; разрешение и запрещение выпуска книжной и журнальной продукции в СССР; издание списков политически вредной литературы, подлежащей изъятию.]

    «Логическая цепочка следствий» № 2.
    Параллельно, властью реализовывались и важнейшие программные позиции. Вот фрагмент из 2-й Программы РКПб (1919 г.): «Октябрьская революция… осуществила диктатуру пролетариата, начавшего... созидать основы коммунистического общества». И «задача Советской власти в настоящее время состоит в том, чтобы неуклонно продолжать замену торговли ...организованным в общегосударственном масштабе РАСПРЕДЕЛЕНИЕМ продуктов».

    1920 г. стал годом борьбы за «прямой продуктообмен» и расширение различных видов бесплатного потребления. В итоге практически все денежные операции в рамках государственного хозяйства были либо отменены, либо потеряли всякий рыночный смысл. К концу 1920 г. натуральная часть среднемесячной заработной платы по стране составляла почти 93%, а денежная плата за жилье, все коммунальные услуги, общественный транспорт, лекарства и товары ширпотреба была полностью отменена.

    А чтобы заставить и крестьян следовать новым правилам, т. е. «сдавать» (а не продавать!) зерно, картофель, мясо и другие продукты, была введена «продразверстка».

    Весной 1918 г. Наркомпрод получил право применять вооруженную силу для отъема хлеба и приступил к организации военизированной Продовольственно-реквизиционной армии. В июне появились первые продотряды, из них формировались продбатальоны и продполки (к осени 1920 года в Продармии насчитывалось более 77 тысяч бойцов).

    По сути, как отмечает В.Бешанов, власть просто объявила врагами всех, кто скрывал излишки хлеба, не вывозил их на ссыпные пункты, а желал непременно продать. То есть, ВСЕХ КРЕСТЬЯН, КРОМЕ БЕДНЕЙШИХ, КОТОРЫМ «СКРЫВАТЬ» БЫЛО НЕЧЕГО. Этих люмпенов зачислили в союзники пролетариата, организовывали согласно декрету от 11 июня 1918 г., в комитеты бедноты, дали им власть и позволили, по сути, грабить всех остальных. Комбеды являлись «опорными пунктами, органами диктатуры пролетариата в деревне». Главными врагами, естественно, были объявлены те, у кого было что отнять — «обожравшиеся» кулаки — «самые зверские, саК.Каутскиймые грубые, самые дикие эксплуататоры».

    ...И двинулись в деревню продовольственные отряды, да под охраной немецких, венгерских, австрийских и китайских «интернационалистов».

    Вот тогда и полыхнуло в первый раз.

    А летом 1920 г. началось печально знаменитое Тамбовское («антоновское») восстание; в январе 1921 года большое восстание крестьян развернулось в Тюменской губернии, быстро распространившись на зерновые районы Западной Сибири (восставшие захватили восемь городов и несколько железнодорожных станций, численность этой вооруженной группировки составила более 40 тысяч человек). Менее крупные восстания исчислялись сотнями: на Украине и в Белоруссии, на Северном Кавказе и в Поволжье, на Урале и на Алтае, в Центральной России и на Севере. Главными лозунгами восставших были такие: «Не выполнять продразверстку», «Не отдавать хлеб». А в конце февраля 1921 года положения стало еще более серьезным: началось восстание солдат Кронштадтского гарнизона, поддержанное экипажами части кораблей Балтийского флота. Вот основные лозунги восставших: «Советы без коммунистов», «Долой продразверстку», «Свобода торговли». 30-тысячная армия восставших захватила главную базу Балтийского флота, 2 линкора, много других кораблей и 140 орудий береговой обороны. Ропот начинался уже в полках и дивизиях Красной Армии. Такие выступления, как известно, жестко подавлялись армейскими подразделениями, которые использовали боевые отравляющие газы и взятие заложников.

    Да, на Х съезде партии весной 1921 года были принято кардинальное решение о переходе к «новой экономической политике». Однако в период 1917-1921 гг. не мог не сложиться стиль отношения власти к людям - во многом основанный на насилии. А оно вызывало ответное насилие.

    Теперь - «логическая цепочка следствий» № 3.
    Вскоре после октября 1917 года значительная часть средств стала выделяться на непосредственную поддержку европейских компартий - «субъективного фактора мировой революции» (в частности, по линии Коминтерна, который был создан в 1919 году.).

    Вот что об этом пишет А.Елисеев: «Большевики ставили своей целью создать «земшарную республику Советов», и подлинный центр большевистского могущества располагался именно в структурах Коминтерна. Для всемирной республики необходима была мировая революция. Для мировой революции нужно было установить большевизм в Европе. В 20-е гг. страна жила ради мировой революции... Деньги, отнятые у церкви, шли на зарубежные компартии, которые официально считались, как и ВКП (б), секциями КИ. Вот яркий пример - в марте 1922 года бюджет Коминтерна составлял 2,5 млн рублей золотом. Но уже в апреле 1922 года эта сумма выросла до 3,15 млн золотых рублей (советский золотой рубль по своему золотому содержанию соответствовал 1/10 царской десятирублевой золотой монете и был равен, по золотому паритету, 0,5 доллара США — Ю.К.).

    У Коминтерна была и своя собственная разведка, именуемая Отделом международной связи (ОМС). В распоряжении ОМСа находилась мощная агентурная сеть. Разведке ГПУ и Разведывательному управлению Генштаба было предписано во всем оказывать содействие агентам ОМСа...

    Кроме того, в колесницу Коминтерна были "запряжены" наркомат внешней торговли и наркомат иностранных дел".

    В 1923 г. была предпринята, пожалуй, последняя широкомасштабная попытка разжечь «костер мировой революцию» - в Германии. Cлово А.Колпакиди и Е.Прудниковой: К 1923 г. экономика Германии вошла в тяжелейший кризис; закрывались заводы, количество безработных выросло до 5 миллионов человек, инфляция приняла невероятные размеры, начались голодные бунты. Резко выросло влияние коммунистов.
    И тут в действие вступила Советская Россия, точнее Коминтерн… Кого только не было в августе – сентябре 1923 года в здании советского посольства! В Германию отправилась группа эмиссаров ЦК – Пятаков, Рудзутак, Радек, Крестинский – и военных, в числе которых были такие знаменитые «красные генералы», как Якир и Уборевич; туда послали группу специалистов по тайным операциям. Советские инструкторы располагались открыто, без всякой конспирации, в здании советского представительства в Берлине. Помещение советского посольства больше всего напоминало Смольный в октябрьские дни… В России тоже готовились. Троцкий отменил демобилизацию в РККА. Началась переброска конницы к польской границе. В Петроградский порт стягивали сухогрузы, загружая их продовольствием для германских товарищей, готовили эшелоны. По стране прошла мобилизация тех, кто свободно владел немецким языком. 4 октября 1923 года Политбюро утвердило дату начала вооруженного выступления: германская революция должна была стартовать 9 ноября. Однако при проверке готовности оказалось, что страны Антанты каким-то образом оказались в курсе секретных планов большевиков, кроме того, выяснилось, что в Германии оружия приобрели гораздо меньше, чем потратили денег: «12 готовых к выступлению дивизий», как оказалось, существовали только на бумаге...

    Однако «мировая революция» не состоялась. А к 1925 г. на Западе начался промышленный бум, который вызвал быстрый рост уровня жизни населения – революционную ситуацию в близком будущем ожидать уже не приходилось.

    Так, Россия оказалась В ЛОВУШКЕ.

        [К.Каутский еще в 1918 г. писал: «Большевистская революция базировалась на предпосылке, что она станет исходным пунктом всеобщей европейской революции... Европейская революция, по их («большевиков-земшарников» — автор) мнению, должна была быть лучшим оплотом русской революции... Европейская революция, проведя и укрепив у себя социализм, станет орудием устранения всех препятствий, стоящих, благодаря экономической отсталости России, на пути к проведению в ней социалистического производства. Все это было логично и достаточно обосновано, как скоро принята предпосылка, что русская революция неизбежно вызовет европейскую. А что же тогда, когда последняя не наступит?]

    Развернув стратегию «строительство социализма в стране с отсталой экономикой», выход из ловушки взяла на себя группа Сталина. А вся жизнь СССР с этого момента вошла в единственно возможный при таком варианте мобилизационный сценарий.

    Что такое — жить в стране, идущей по мобилизационному сценарию?
Об этом так написала Ольга Грейг: Сталин не пожалел ни себя, ни многомиллионные массы советских людей, обрекая их на бесправие, бросив их на принудительный, рабский труд в лагерях, в колхозах и на гигантских производствах; все – для создания сверхмогучей экономической и военной базы для последнего, решающего сражения…

    Между тем появилась «логическая цепочка следствий» № 4.
    Пока задачей дня была мировая революции, ведущие позиции в руководстве СССР и в Коминтерне занимали Троцкий и его единомышленники. Теперь лидирующее место должна была занять группа Сталина.

    Помимо прочего, предстояло срочно (и радикально) изменить характер взаимоотношений ВКП(б) - с самим Коминтерном: ведь он был «заточен» единственно на непосредственную подготовку «мировой революции».

    Вот принципиально важное в новой логике, впервые предложенной Сталиным в ходе Пленума ЦК в 1925 г.:

1) СССР кардинально сокращает средства и ресурсы, направляемые, собственно, на помощь коммунистическим партиям Европы;

2) лишь новая война (европейская или мировая) так обострит повседневные экономические проблемы в соседних странах, что в них гарантированно возникнет «революционная ситуация»;

3) а тогда СССР окажет пролетарским партиям этих стран в деле захвата власти - прямую военную помощь;

4) пока же нужно все средства, которые будут изысканы, направить на создание тяжелой промышленности и — армии, оснащенной по последнему слову науки и техники.

    [А новая масштабная война, действительно, «вставала в повестку дня»: уже начинал давать «сбои» Версальский миропорядок, закрепивший в договорах и соглашениях 1919-1922 гг. итоги Первой Мировой войны.
Это объяснялось тем, что вся тяжесть послевоенного переустройства странами-победителями была переложена на побежденные страны. Как отмечает В.Бешанов, Версальский мирный договор был не актом установления мира, лучшего чем довоенный, а инструментом для наказания проигравших, в первую очередь, Германии. Этот договор запрограммировал все кризисы и конфликты последующего двадцатилетия. Не случайно в побежденных странах крепли настроения «реванша». В Германии эти настроения дали возможность Гитлеру сплотить всю страну вокруг себя.]

    По естественной логике, Троцкий и его соратники перешли в активную оппозицию.

    Вот отрывок из письма Троцкого «Советским рабочим» (25 апреля 1940 г.): «Старая большевистская партия и Третий Интернационал разложились и сгнили. Честные передовые революционеры организовали за границей Четвертый Интернационал». Его цель - «распространить Октябрьскую революцию на весь мир и в то же время возродить СССР, очистив его от паразитической бюрократии. Достигнуть этого можно только путем восстания рабочих, крестьян, красноармейцев и краснофлотцев против новой касты угнетателей и паразитов... Нынешняя война (Вторая Мировая — Ю.К.) будет все больше расширяться, ...все больше порождать горя, отчаяния, протеста и приведет весь мир к новым революционным взрывам. Мировая революция снова пробудит мужество и твердость рабочих масс СССР и подкопает бюрократические твердыни сталинской касты. К этому моменту надо готовиться путем упорной, систематической революционной работы. Дело идет о судьбе страны, о будущности народа, наших детей и внуков. ДОЛОЙ КАИНА СТАЛИНА И ЕГО КАМАРИЛЬЮ!»

    В целом вырисовывается такая схема взглядов оппозиции конца 1930-х гг.: 1) Без мировой революции СССР даже как территориальная целостность неизбежно погибнет. 2) Пока не поздно, все нужно начинать с начала. 3) Первый шаг: "расчищающий поле" государственный переворот "на фоне" искусственно вызванного поражения СССР в войне с фашизмом, в котором будет легко обвинить лично Сталина. 4) Чтобы обеспечить поддержку со стороны Германии (без этого наивно рассчитывать на успех), нужны будут серьезные территориальные уступки.

    Кульминационной точки борьба оппозиции (в частности, военной оппозиции) против группы Сталина достигла буквально накануне Великой Отечественной войны и в первые ее дни, когда, по оценкам экспертов, была предпринята попытка ГОСУДАРСТВЕННОГО ПЕРЕВОРОТА.

    [Английский военный историк и теоретик Бэзил Лиддел Гарт (Basil H. Liddell Hart) приводит следующее утверждение германского генерал-фельдмаршала фон Клейста: «Надежды на победу в основном опирались на мнение, что вторжение вызовет политический переворот в России... Очень большие надежды возлагались на то, что Сталин будет свергнут собственным народом, если потерпит на фронте тяжелое поражение. Эту веру лелеяли политические советники фюрера».

    Полагаю, весьма специфический характер указанных ожиданий в определенной мере свидетельствуют о наличии связей и даже о координации усилий между представителями высших эшелонов власти Германии – и теми, кто готовил переворот в СССР.]

    Должен отметить, что надежды, о которых говорил фон Клейст, оказались небеспочвенными: 22 июня 1941 г. был открыт фронт перед частями вермахта — в районе г. Бреста и

г. Каунаса. Т.е., в сущности, переворот начался.

    Это большая тема, которая сегодня активно исследуется российскими авторами. Я же здесь скажу лишь следующее.

    В Бресте — задолго до лета 1941 г. 6-я и 42-я стрелковые дивизии 4-й армии Западного фронта почти в полном составе были размещены (=заперты, как в мышеловке) в периметре крепости, а 22 танковую дивизию расположили в 3 км. от госграницы, чуть ли не на дальности очереди немецкого крупнокалиберного пулемета. И вот в 4 часа утра 22 июня солдаты и офицеры этих двух стрелковых дивизий, как подчеркивает в своих мемуарах генерал Л.Сандалов, тогда начальник штаба 4-й армии стали, «героическими защитниками Брестской крепости» просто потому, что не смогли выйти из нее и начать действовать на своей полосе обороны в соответствии с боевым расписанием. А танкисты 22 дивизии - не все даже успели добежать до своих машин... В результате: возникла «прореха» минимум в 40 километров — в нее и устремилась 2-я танковая группа генерал-полковника Г.Гудериана.

    Каунасское направление (в самом уязвимое месте — на стыке Северо-Западного и Западного фронтов) почему-то прикрывал 29-й Литовский (т.е. национальный!) стрелковый территориальный корпус. В двух его дивизиях чуть ли уже не 22 июня вечером началось массовое дезертирство и переход на сторону противника военнослужащих-литовцев — ну и разумеется: убийства русских командиров и политработников, преднамеренный вывод из строя техники, стрельба «в спину» русским военнослужащим из других частей Красной Армии. Здесь тоже возникла огромная прореха в обороне. В нее на Вильнюс двинулась 3-я танковая группа генерал-полковника Г.Гота.

    Танки Гудериана и Гота 28 июня (через неделю!) соединились восточнее Минска: основные силы Западного фронта, занимавшего оборону на главном направлении (на Москву) — практически перестали существовать, потеряв более 400 тысяч человек из 672 000. А 16 июля германские войска были в Смоленске...

    Ясно, что облик социализма в СССР не мог не сложиться и как следствие (прямое или косвенное) экономических, демографических, социальных и политических потерь, понесенных Советским Союзом в ходе Войны. А также, потерь нравственных: говорят же, что на войне раньше всех погибают лучшие. И общая цена нашей победы в решающей степени определялись именно катастрофой 22 июня 1941 г.

    И «логическая цепочка следствий» № 5.
    В силу действия неотвратимых факторов - после октября 1917 г. в России постепенно сформировалась совершенно ОСОБАЯ СТРУКТУРА ВЛАСТИ.

    Дело вот в чем. Ленин считал, что одним из важнейших условий успешности будущей революции в России являлось формирование так называемого «субъективного фактора»: «идеологическое воспитание пролетарских масс» страны.

    Но здесь, по Ленину, имеется тонкость: «классовое, политическое сознание может быть принесено рабочему только извне... экономической борьбы».

    Это означает: формирование КЛАССОВОЙ позиции у рабочих не происходит «автоматически», просто в ходе их повседневной борьбы за свои экономические права. В ходе такой борьбы возникает лишь так называемое «тредьюнионистское сознание» - весьма ограниченное сознание людей, вступающих в отношения «купли-продажи» (с владельцем, например, фабрики). Здесь речь идет ЛИШЬ о более выгодных условиях продажи своей рабочей силы, не более! А о смене политического режима — вопрос даже и не возникает: данная тема вообще остается за пределами тредьюнионистского сознания.

    Для формирования у рабочего осознанной классовой, политической позиции нужна, скажу так, внешняя сила, некоторый субъект идеологического воспитания. Им, таким субъектом, и должна была, по Ленину, стать Российская социал-демократическая рабочая партия (большевиков).

    Прошу обратить на это особое внимание: по Ленину, воспитателем рабочего класса России должна быть партия большевиков - авангард этого класса. Так предполагалось.

    А теперь - повседневная российская ПРАКТИКА.
    Партия, писал Ленин, «должна состоять, главным образом, из людей, ПРОФЕССИОНАЛЬНО занимающихся революционной деятельностью; в самодержавной стране, чем больше мы сузим состав членов такой организации до участия в ней таких только членов, которые профессионально занимаются революционной деятельностью и получили профессиональную подготовку в искусстве борьбы с политической полицией, тем труднее будет «выловить» такую организацию,... а конспиративность необходима для такой организации в максимальной степени».

    Таким образом, повседневная российская практика внесла радикальные коррективы: воспитателем рабочего класса России должна быть уже НЕ ВСЯ партия - а только на ЕЕ РУКОВОДЯЩЕЕ ЯДРО.

    И много позже политическая система, сложившаяся в СССР, так и осталась «закрученной» вокруг секретарей ЦК КПСС и высших звеньев партаппарата: только эти люди владеют подлинной информацией о положении дел в стране и в мире, занимаются стратегическим планированием, контролирует партийные деньги и прессу, решает кадровые вопросы. Это, конечно, предопределило характер в целом «политической атмосферы» в стране.

    «Сработал» и еще один фактор — о нем написал Ю.Мухин. Накануне октября 1917 г. в партии большевиков насчитывалось порядка 350 тыс. членов. Это много. Но такого количества, тем не менее, было недостаточно для укомплектования аппарата управления огромной страной (даже если на секунду допустить, что все эти 350 тысяч имели необходимое образование и опыт для подобной работы). Неудивительно, что основная масса управленцев «досталась» большевикам от Российской империи. В результате, получилось, что правительство (Совнарком) издает постановления по «строительству социализма», а сотни тысяч чиновников, которые должны были бы реализовывать эти постановления — их, по разным причинам, саботируют. Возникла, таким образом, жизненно важная необходимость контролировать государственный аппарат России. Но как, технически, контролировать? Сначала попробовали осуществить контроль при помощи «комиссаров», т.е. силами людей, которым правительство доверяло. Но и их было мало, к тому же, не имели они часто опоры в тех структурах, контроль за которыми должны были осуществлять. Кроме того, и самим комиссарам нужна была помощь. Выход нашли: создать во всех «управляемых структурах» ПАРТИЙНЫЕ КОМИТЕТЫ, КОТОРЫЕ, В СВОЮ ОЧЕРЕДЬ, УПРАВЛЯЛИСЬ БЫ ИЗ ЦЕНТРА. Таким образом, вся страна вскоре оказалась под жестким контролем партийных организаций разных уровней.]

    Плохо это или хорошо для страны?

    В период «мобилизации» (в предвоенные годы, в время Великой Отечественной Войны, несколько лет после Победы) такая ситуация позволила добиться предельной концентрации сил и ресурсов — что было жизненно необходимо. Однако позже, в «более спокойные» годы в СССР сложился феномен, названный «властью номенклатуры»: когда высшие партийные аппаратчики (имеющие немалые привилегии и льготы) оказались наделенными контрольными полномочиями, по сути, ни за что реально не отвечая. И риторическим является вопрос: люди преимущественно какого типа в подобных условиях стали сделать партийную карьеру. Последствия этой (еще одной!) «негативной селекции» — не пожинаем ли мы и поныне?..

**************

    И еще об одном факторе, который сыграл особую роль в реализации Красного проекта. После октября 1917 года имело место буквальное, прямолинейное толкование одного из главных (уверен, не совсем верных) положений марксистской теории о том, что «двигателем» и гарантом революционных преобразований в обществе является рабочий класс. Это приводило на практике к страшным результатам. Ведь подавляющее большинство представителей рабочего класса России накануне октября обладали лишь вторым уровнем нравственности, «стержнем» которого, напомню, является удовлетворение интересов только своей семьи и своих ближайших родственников. Могла ли на подобной основе возникнуть самоотверженность, готовность жертвовать РАДИ СТРАНЫ, РАДИ ИДЕАЛОВ...

    Кроме того, и образованности большинству представителей рабочего класса, мягко выражаясь, не хватало.

    [Так, по свидетельству В.Бешанова, даже на начало 1941 г. из 579.581 человек списочной численности командно-начальствующего состава армии и флота: высшее военное образовани имели 7,1%; среднее военное - 55,9%; ускоренное военное образование - 24,6%, а 12,4% (71.868 человек) не имели вообще никакого военного образования...]

    Да, советская власть оказалась вынужденной широко привлекать к сотрудничеству лучших представителей царской интеллигенции (ученых, организаторов производства, военных специалистов и т.д.). Но они все равно оставались «классово чуждыми», не заслуживающими полного доверия! А пролетарий (или крестьянин-бедняк), хотя и читает по слогам, зато «классово близкий»! Сколько драматических (и трагических) ситуаций возникало в этой связи как в первые годы Советской власти, так и десятилетия спустя…

    Подведу общий итог сказанному - словами известного югославского диссидента Милована Джиласа: В буржуазных революциях, подчеркивает он, социальные силы, которым предстояло образовать новое общество, уже существовали ДО ТОГО, как вспыхивала революция. Революция в России была первой в истории, которой ПРИШЛОСЬ СОЗДАВАТЬ новое общество и новые социальные силы. Поэтому на Западе буржуазные революции, после всех «отклонений» и «отступлений», неизбежно приводили к демократии, а в России они неизбежно привели к деспотизму...

    Иными словами, ни крах Красного проекта, ни распад СССР, как я стремился показать, не свидетельствуют об утопичности коммунистической идеи!

    Более того, предложенное в этих заметках вИдение новейшей отечественной истории как раз и дает возможность использовать как положительные, так и негативные моменты опыта Советского Союза – для реализации проекта «Континентальный союз».