Анна фон Райц Противоречия, связанные с присутствием ФБР

Анна фон Райц Противоречия, связанные с присутствием ФБР

Традиционная задача ФБР - следить за соблюдением международной юрисдикции между штатами, которая обычно разделяется с маршалами США и нашими континентальными маршалами. 
ФБР считается организацией, работающей внутри страны, в то время как ЦРУ занимается зарубежными форпостами и оффшорными зонами. 
Следует понимать, что ФБР принадлежит и управляется конкретной головной корпорацией, которая недавно подверглась реорганизации, вызвавшей значительные потрясения и путаницу в директивах по выполнению задач, а также междоусобные распри на всех уровнях, как внутри ФБР, так и внутри головной корпорации. 
Реорганизация произошла достаточно недавно, поэтому мы не готовы рассуждать о том, каковы в настоящее время задачи и функции ФБР.  Достаточно сказать, что они всегда были и остаются частным объединенным правоохранительным агентством, подобным "Пинкертонам", работающим на иностранные муниципальные корпорации со штаб-квартирой в округе Колумбия.  
Первоначально, как известно, они нанимались в качестве "наемных убийц" и совместно с Министерством юстиции занимались преследованием гангстеров, контрабандистов и криминальных авторитетов, таких как Аль Капоне, на межгосударственном уровне. 
В последние годы они стали сотрудничать с Управлением по борьбе с наркотиками и Министерством здравоохранения и уделять больше внимания контрабанде наркотиков, торговле людьми, компьютерным преступлениям и террористической деятельности. 
Традиционно в ФБР работали американцы, принявшие федеральное гражданство как условие их трудоустройства.  Из-за контрактов с федеральными субподрядчиками их принято считать федеральными государственными служащими, но на самом деле они не являются частью федерального правительства.  Вместо этого они являются частью бюрократического аппарата федеральных агентств.
Что касается американцев, то их обязанности технически ограничиваются регулированием межштатной торговли, связанной с производством, продажей и транспортировкой алкоголя, табака и огнестрельного оружия, как это строго определено.
Что касается других федеральных граждан с двойным гражданством, то в их обязанности может входить расследование международных преступлений и обеспечение соблюдения международных законов, связанных с любым количеством преступлений.  
Учитывая, что юристы Минюста достаточно невежественны, чтобы развернуть целую рекламную кампанию против "суверенных граждан" - оксюморона и того, чего по определению не существует, - и поскольку нас и наши собрания ложно обвиняют в том, что мы являемся этими вымышленными не-существами, я полагаю, что ФБР было поручено расследовать нашу деятельность и возможные связи с "движением суверенных граждан". 
Агенты ФБР открыто присутствуют на собраниях Ассамблеи Джорджии, что пугает некоторых ее членов - ведь у ФБР плохая репутация в плане заманивания в ловушку, "создания чего-то из ничего" и принятия мер вне своей строго ограниченной юрисдикции. 
Мы же считаем, что они могут заглядывать нам под юбки, пока не увидят Иисуса. 
Мы знаем, кто мы такие, мы знаем, кто они такие, все знают, как устроена юрисдикция. 
Они могут приходить на наши заседания и слушать. Это общественное правительство, и даже если они не являются частью нашей "общественности", в этой стране им не запрещено участвовать в общественных собраниях. Если они действуют в рамках закона, то это совершенно нормально. 
Они, несомненно, получают образование о своей родине и настоящем американском правительстве, о том, как оно обеспечивает права и свободы, наследниками которых являются и они, а также прикрывает их задницы как сотрудников федеральных агентств в отношении их домов, побочного бизнеса и пенсий. 
Они не могут голосовать по вопросам Ассамблеи до тех пор, пока не уволятся с федеральной службы или не выйдут на пенсию и не решат вернуться "домой", к своему законному политическому положению, но в остальном они могут приходить есть хот-доги на наших пикниках. 
Наша дальнейшая позиция такова: они - агенты ФБР, мы - американцы, и что с того? 
У нас есть общая юрисдикция, а у них нет. 
Мы мирно осуществляем наше гарантированное Конституцией право собираться, и им нечего сказать по этому поводу.